Красивая строка. Чистая и глубокая. Мелодичная очень. А вот, переведи на русский, мелодика уйдет. И упрек появится. Какие, все-таки разные, эти слова в своих домах.
inki: Когда-то придумал для себя формулу-отмазку. Все, что вижу, это своими. Но это тоже, такая себе, правда. Еще опасаюсь так погружаться в анатомический лего. Пускай потом врачи голову ломают. Что это было...
Зыбь — явление, связанное с ветреностью и гладью воды, если уж говорить о ней, как другом агрегатном состоянии наста. Он, априори не может быть таким. Он хрустит, как хлебная корка, да и текстурой на нее чем-то похож, а зыбкость это неловкая, неожиданная подвижность, меняющая планы двигающегося объекта. И с началом стихотворения этот мотив не очень созвучен, с той же эмоциональной неточностью.
Все так отчаянно конечно -
пожатья рук, улыбки глаз
Расчлененная инверсия сложного слова \"рукопожатие\", в том деривате, в котором использовано слово - часть делового и даже официального этикета. Применять к нему трагические интонации,
отчаянно конечно
показалось, не очень уместно. Чем-то напоминает чеховских барышень, в сложных ситуациях теряющих сознание (\"Медведь\").
готовый стать конца предтечей
Слово \"предтеча\", если обратиться к корневой системе, это часть точки отсчета с продолжением банкета (течь, течение), поэтому стать началом конца она конечно, может, но очень фигурально, в переносном смысле. А в заложенной здесь интонации, кажется, это номинатив, а не полисемия расщепления по переносу значения.
сознание - тревоги пласт
Пласт тревоги - пространственное ущемление эмоции \"слоем осадочной породы\" или \"плотным слоем чего-то\" оправдано в случае объяснения, по какому признаку создавалась метафора. А в таком варианте это напоминает спецификацию к документам застройщика. Лексема \"пласт\" может неплохо вписаться в жанр гражданской лирики, но в философии это не очень удачный образ, хотя, после рукопожатия, можно и с ним согласиться. Дальнейшее развитие темы пласта делает его пластичным — и плечи он сгибает, именно сгибает, а не прибивает к земле, как обычно может сделать пласт, и виражи с пробами на излом проверяет. То есть этот образ рассыпается и в семантике, и в сюжетной линии. Если слово \"пласт\" использовалось как метафора тяжести, то особенности его конфигурации:
inki: II
продолженность и некая геометрическая выверенность, - не очень соответствуют метафоре, созданной по семантике "тяжести".
Стилистический разброс лексики от геологическо-сельскохозяйственной до высокой книжной не позволяют удержаться на одной волне повествователя, а это мешает "прочитать" сверхзадачу и идею. И остается только осадочная порода...
Ну и, каток судьбы, наверное. Вообще такое изобилие дорожной лексики для темы смерти, наверное, та часть современных транзакций, которые больше всего вызывают сомнение в живучести поэзии, как искусства, и все больше указывают на ее тяготение к гудрону ритма и щебенке рифмы.
Да, мои слова в предыдущем анализе про "данность" 2016 года оказались точными. Для меня точными.
Про врача Время, с большой буквы. Захотелось закавычить, поминая старую новостную программу. А про "залечит", сложно, особенно сегодня, когда каждый живет по своему времени.
И вот, что еще. Такое утверждение в стихотворении "И не оставлен даже шанс найтись катреном ли строкою в стихе строфе творца другого?". Поэзия - искусство самодостаточности и неповторимости. И такое желание повториться кем-то для пишущего немного неестественно. Так показалось. Вообще, поэзия это миф, который каждый придумывает себе сам, пока может сам. Кому-то такие сочетания и образы покажутся близкими. Поэтому, не обращайте внимания на меня. Мне было просто интересно, что делает время со словами тех, кто связан с ними профессионально.
У слова, даже самого маленького, есть своя скорость. Слово \"сумерки\", вынесенное в заголовок (шапку) стихотворения, очень тягучее, медлительное, его, даже произнося речевкой или скороговоркой, сложно ускорить. Фонетика сопротивляется. Сумерки приходят медленно, как янтарь меда, стекающий с рамы сот в бочку пасечника.
И эта замедленность темпоральная очень хорошо на разных уровнях отражена в тексте. Это образы, в большей степени ощущения, которые вообще не вписываются в понятие суеты и поверхностного мелькания по жизни.
невидимая грань
Здесь сознание рисует читателя, который всматривается во что-то, ищет взглядом. Ведь невидимость обостряет другие органы чувств, и уже на их каналах, глаза подключаются к восприятию того, что только ощущается. Так, услышав сигнал скорой, зрительный образ дорисовывает сознание. Здесь же сумрак, как краска, самая сильная и самая таинственная реальность.
Передача состояния экзальтации, трансценденции при ярком солнечном свете, наверное, невозможно. Свет - это драйвер, он ведет очень часто и взгляд, и ощущения на уровнях рефлекса, темнота - отдых от него, возможность собраться и стать другим, желание перейти от обыденного к обману, фантазии, где можно отдохнуть и от мира, и от себя.
Образы небытия: небыль/быль, волнующий обман, тени и блики, царство призрачное теней, — все это создает, как сказали бы практикующие эзотерики, необходимые условия, чтобы прорицать, чувствовать окружение интуитивно и только в пространстве личного \"я\".
Появление \"стихов\" в этом медитативном поле рядом с предсказаниями и приметами — неслучайно. Они тоже явления пограничные, написанные на волне активной и сильной эмоции, очень часто сбываются. Но сбываются не только написанные, если волна автора и читателя совпадает по мироощущению, они тоже рискуют сбыться.
Не случайно, наверное у слов стихи и стихии — почти омонимическая фонетика. Они и по смыслу где-то пересекаются, а на фоне медлительной вязкой и очень плотной сумрачной атмосферы комнаты, стихи/стихии по принципу контраста выглядят наиболее выпукло, объемно, значимо...Стихи сумраком прирастают сильнее, чем светом. И значимой деталью этого созвучия становится образ зарниц и далекого тихого грома.
И то, что эта строчка — неясного происхождения \"свои или чужие\" говорит о том, что лирическая героиня достигла такого состояния дзен, где общее и частное стали проекцией ее мира...
Неожиданный, но очень точный финал, как влияние настоящего зажигающего волнение искусства. Это описание того возбуждающего чувства, которое иногда приходит вместе с зачатками строк, необычной мыслью или встречей с тем, кто дорог, но очень высок или слишком значителен, чтобы быть близким.
Грамотная речь, образная проницательная стилистика, наполненность слов, чувство языка и речи, — все это можно отнести к плюсам автора. Даже не знаю, поставленная дата - это аванс или эпилог, но если воспринимать стихи, как явление вневременное, то она, просто данность.
04.11.2022 - 00:42
Глубоко тронута таким вниманием к стиху и таким содержательным анализом. Огромное спасибо.
К сожалению, сейчас таким миросозерцательные стихи не пишутся.
...Стихи напишутся потом,
в тиши победной и покое,
когда вернём, когда отстроим…
А нынче строки - горя ком,
протуберанцем выброс боли
с вопросом к небесам: За что???
inki: Из необычного в строчках. Привлекло и приятно удивило новообразование, ставшее неким отсылом к антимирам, скорее, зазеркалью. Здесь в тексте это - застеколье. Когда-то анализируя одного из классиков, вывел целую теорию стекла, незнание которой привело к дню сегодняшнему, благодаря трагическому знанию некоторых других, вовлеченных не в поэзию, а в игру в поэзию.
Но мне все-таки хочется о первом. О лирике.
Уже говорил, что очень часто стали встречаться образы окон, стекол, как их репрезентация. Стекло позволяет видеть, но не позволяет действовать, прозрачная стена сильнее бетона. Бетон как не показывает, так и не дает менять реальность. Стекло же создает иллюзию доступности, но не пускает к ней. И прорваться к ней можно, только разбив его. А это чаще всего — тормоз на коллективном бессознательном — к несчастью, поскольку любое стекло априори и зеркало, но блеклое, тьмяное, остаточное что ли. Можно пораниться осколками, можно лишиться тепла, если это окно, можно потерять дорогую вещь (покой) важности которой не сознавал, пока она была. Просто она была дежурной, как любимая чашка или подаренный дорогим человеком стакан, фужер, статуэтка, иллюзия...
И с этой позиции авторское \"застеколье\" очень хорошо резонирует со всем стихом, как сквозной образ, идущий потом в детали настроения и подробностей \"боясь искусить\", \" горчинку тайны\", \"снег\" (лед - живое стекло), \"незаметно тихо\" (иллюзорность доступности стекла), \"взволновать во сне\" (уход от реальности), в мечты проникнуть (опять уход, опять маска, и невидимое стекло недостижимой, но очень сильной локации. Желания правят миром).
Большие планы, но все-таки стекло...
Поскольку объект желаний выступает только как описательное нечто, он не живет, не действует, не резонирует, а только существует во внутреннем мире лирической героини. Как образ, как тень, как мечта.
Обычно, когда любишь, пишешь не столько о своих желаниях, а о том, кем ты болен. Но это так, частное, у всех это по-разному.
03.11.2022 - 15:20
Большое спасибо за анализ. Это как урок, хорошо было бы не только прослушать, но и вынести для себя полезное. Но Вы ещё и психолог. Вы увидели то, что там скрыто.
inki: Мой дядька очень увлекался, еще тогда, когда из каждого окна (а не утюга, как сегодня) неслись \"привередливые кони\". Он был у него на концерте, полуквартирнике, запись привез. Именно на такой вот бобине 525 метров кайфа. Песни - да. Стихи зацепили не одно поколение. Но как он говорил между ними, как комментировал, рассказывал, это тоже песня. Пленку, увы с переездами сменой городов потерял, молодой еще был, дурак.
Да, Семеныча рисовать плавными линиями, наверное нельзя, он зигзаг, молния, стрела. Ты молодец. Мне тоже никогда не нравилась заповедь про кумиров. А за что здесь еще цепляться...
inki: В первой строфе лучше предлог поменять. \"Для\" немного портит грамматический строй строфы. Его аналогом, но сочетаемым с родительным падежом, является предлог \"под\". И тогда неточность исчезнет:
inki: В строчках, которые связаны не только словами, но и памятью, всегда разбросаны ключи слов, которые кажутся второстепенными. На самом деле, в них, как в лупе, концентрат темы, конфликта и иногда, даже некоторых тропов. В этом тексте таким словом увиделись \"витражи\", как способность видеть реальность преломленной, через многоцветие: переживаний, оттенков, образов. Витраж - замерший калейдоскоп. И он вращается химией солнца и внешнего восприятия. Утром градиент оттенков чуть слабее, нарастает к полудню и снова стихает к ночи. Как динамика дня у любого, наверное, человека. Утренняя бодрость или свежесть мысли, дневной максимум сил и стремлений и вечерняя приятная усталость от себя и от мира.
Витраж — это грань между миром в который выходишь из дома и тем, в который пускаешь, иногда, как домой.
Стихи это дверь...
Мотив немоты при встрече, хорошо отбивается хрупкостью стекла, статикой его жизни, витраж как и окно, не меняется сам, но меняет освещение вокруг себя. Он молчалив, но не похож на обычное стекло. Через стекло видишь и то, что видишь без него. А витраж, он как бы извиняется, что ли, что стоит преградой между двумя состояниями: внутренним и внешним, и расплачивается за это глубиной преображающих красок. Так и любовь, статика, дарующая другое измерение, другое восприятие. И именно через ее подвижность, следящую за лучами солнца, это не просто дорога двух людей, где состояние между сном и явью условно, это возможность увидеть один мир на двоих и запомнить его, оставляя оттенки в стихах.
Тема глаз и ресниц хорошо резонирует с этим серым кардиналом сюжета — витражом. Ведь увидеть можно по-другому, только когда готов стать другим изнутри. Так прочлось. Редко анализирую интимную лирику. Мне кажется, степень несвободы в ней самая высокая, по сравнению с остальными жанрами: пейзажной, городской, философской. И еще, она очень болезненная, все воспринимает через увеличительное стекло. Поэтому касаться автора в таком переживании нужно бережно, а это не всегда у
Порог - сакральное место в доме, хронотоп микрокосмоса, где встречаются люди и двери. И даже ночь, игнорируя окно, стены, мебель, доверяет крылья только ему. В этой временной сиюминутности шага из входа на выход или наоборот, неплохо отражен алгоритм сменяемости ночи, не только как времени суток, но и внутреннего состояния лирического героя. Акцент в названии, стоящий в скобках (Балкон) - помогает догадаться, что речь о необычном пороге. Это своеобразное пограничье между внешним миром и внутренним, улицей и домом, проекцией общественного и частного.
Не очень звучное начало из-за полисемии глагола \"тухнуть\", позволяющего ощутить не только контраст яркости/блеклости, но еще и запах испорченной пищи. Это немного сбивает восприятие, как и книжное слово, не очень частый гость сегодня, \"вкушаю\". Но после грога, восприятие выравнивается и к млечному уже не ощущается явлением низшего порядка. Кто ж говорит при воспоминании о вселенной о прокисшем супе.
Немного по грамматике конструктивных предложений.
Неспроста
- лишний пробел.
Наречие
по-прежнему
, не вводное слово и двусторонние знаки — лишние.
Пичуга
, в значении небольшая птица пишется через \"и\". Ну, а если это новообразование от \"печи\", то словообразовательный вариант выбран ошибочно.
Семантика наречия "вперемешку" не означает "друг за другом". Обычно это указатель случайной хаотической синергии — беспорядка. В случае грога и сигары, из-за малочисленности объектов (всего два), хаоса просто не может существовать. Простой пример: "В чемодане вперемешку было сложено белье и книги". Если бы у лиргероя было 5 сортов сигар и парочка грогов, тогда так можно было бы сказать.
От стремглав пробежавшей зарницы
Стремглав (молниеносно, опрометью) пробежавшая зарница возможна только в кино при ускоренной перемотке, в реальности, все значительно медленнее, даже если лирический герой очень любит скорость. И олицетворение "пробежавшая", конечно можно привязать к горизонтали значимого образа порога, но, все-таки, заря, это не только объектное ориентирование в сторону солнца, этот свет имеет объемный формат, а бегают обычно только по горизонтали.
И еще, почему зарница не дает дописать стихи, для меня осталось загадкой. Если бы закончился грог, я бы понял. А почему свет мешает, сложно.
inki: Оппозиция "голубь" - "она" выписана в стиле психологического хоррора. И набор тропов, употребленных для создания образа птицы:
- голубь пришел;
- голубь кричал;
- голубь боится отпускать;
- стучался снаружи (?? стук изнутри выглядел бы неправдоподобно)
- теплые слова голубя.
если убрать слово "голубь",подробности позволяют создать только человеческий типаж, а никак не птицу. Почти ни одной меты, свойственной пернатому, в тексте нет.
В строфе
Но меня уже больше не клинит
глагол из разговорного жаргона "клинить" изменяется по типу второго склонения и требует окончания -ит.
В описании образа предпочтений, к сожалению, не удалось поймать частного и авторского подхода в изображении близкого человека. Большинство приемов описания, включая обилие местоименного прилагательного "все", как обобщения, редко сбывающегося по объективным и субъективным причинам, это перечисление привычных клише и штампов:
- одна лишь награда;
- родные глаза;
- ей одной;
- всех во всем мире теплее;
- для нее все на свете цветы;
И прочее все, которое все без остатка отдается туда.
С такой детализацией можно создать только что-то среднестатистическое, а искусство любит неповторимость и как дьявол, мелочи, а не гиперболы.
inki: Такое настойчивое, не похожее на рефрен, а скорее программный код слова, упоминание глагола \"запечатлеть\" создает ощущение некоторой схематичности его использования не в художественных, а в фонетических целях. Так в маршевой музыке есть доминанта мотива, превращающая мелодию в удобную подложку для идущих строевым шагом. Убери ее, и мелодия расспыплется. И вся сила волны стихотворения держится именно на этом повторе. Для меня, занимавшегося фотографией не в прикладных целях, а скорее любительских, здесь образ фотографа не проявился. Фотографы — художники, а не ксероксы звуков, запахов и даже сторон света. Финальный высверк со временем и рассказом все объясняет.
Но искуссвто не любит, когда его пользуют не в целевых назначениях. А фотография — это искусство. Творчеством можно сделать что угодно, хлопоты дворника, приготовление холодца, домашнюю уборку. Но сделать искусство уборкой, кулинарией или бытом приземленным, вряд ли получится. Для этого рассказа не хватит. Нужно будет переписать историю мировой культуры, представив, что Рембрандт рисовал, чтобы заманить кликабельную модель, сделав ее проводницей времени, а Гоголь просто замерз и сжег второй том, чтобы согреться.
Не обращайте внимание на мое старое брюзжание. Стиш замечательный, в той проекции, для которой готовился. Просто, у меня другая кухня.
Исповедальность жанра хайбун, его дневниковая чуткость и открытость, отразились не только в стиле, но и в содержании: темой японского землетрясения, образами гор и переживаниями, приближающими к состоянию недеятельного отстраненного созерцания и финальным сатори.
В первом эпизоде предсказание землятрясения и удивление этим тревожным знанием раскрывают внутренние законы существования явлений на уровне макро и микрокосмоса. И тема эмиссии (вулканические явления с выходом или движением лавы, геотектоника внутренних земных процессов) и китайский чайник с иероглифами (кипяток по сути процесса вполне соотносим с движением земной коры) связали в одно мир маленького человека и большого пространства, одинаково подверженных испытаниям. Акцент на \"измененные состояния\" человека и природы (тревожность от предсказания и землетрясение), человека и вещи (переживания и \"говорящий\" иероглифами чайник) с помощью слов соединил их в экосистему, живущую по общим, не всегда понятым законам.
Переход к теме восхождения на вершину аллегорически указывает на поступательное движение вверх, не только формально (поход), но и духовно. А чем выше забирается человек, тем большему риску он себя подвергает. Упасть с высоты и поскользнуться на льду — разные уровни резонанса. Тема холода и опасение замерзнуть с предыдущей перекликаются критическим уровнем опасности. И если в тревоге на уровне земли этим \"громоотводом\" чувства стал чайник, то во втором эпизоде — целое небо.. И снова их соединили слова, собранные в хокку. Так перекликается тема слов на снегу и китайские иероглифы на глине старого чайника.
И остальные части хайбун: посвященные встрече с птицей в горном лесу ночью, осеннему дождю, не пустившему в горы, сатори над разрезанным лимоном и сталью аромата, — перекликаются не только с зачином, но и друг с другом, создавая микромир, где природа, человек и слово, не просто описывают его, но и воссоздают на новом уровне переживаний.
04.11.2022 - 22:10
Дякую за такий відгук! Давненько мені не писали таких серйозних і цікавих відгуків! Схоже Ви справді глибоко пізнали японську культуру....
КОМЕНТАР ЩОДО ТВОРУ: 
Дякую за такий відгук! Давненько мені не писали таких серйозних і цікавих відгуків! Схоже Ви справді глибоко пізнали японську культуру....