Весь этот пресс мытарств
странных моих стихов
славный Экклезиаст
пылью назвал давно.
От пресыщенья – в топь
стоп. Не оставив след
я порываюсь. Но
верных зацепок нет.
Вечер. Шумят сверчки.
Чей-то уютный дом.
Курим. Сидим. Молчим.
Думаем о своем.
Жмемся – душа к душе.
Звезды. Прохлада. Чуть.
Сказано всё уже –
слушаем ночь.
Хочу
выбросить этот пресс
глупых стихомытарств.
Всё, что нам надо – здесь.
Слеп ты, Экклезиаст.
Так и не понял: суть
не в суете вещей, -
в том, что могу уснуть
я в гамаке. И щель
летнего неба вскрыть
настежь – в хмельную ночь.
Слов мишуру и пыль
вытряхнуть, выйти прочь,
плакать под треск сверчков
от полноты любви
к миру, в котором дом,
звезды, цветы и мы…