Кто-то меня провожал до площади,
сорил словами, в глаза заглядывал,
будто в них что-то видно.
Помощи
просили пальцы.
И был податливым
воск воскресения.
Мне делать нечего –
я щурюсь от мысли о креме сливочном
и кофе черном – из джезвы.
Мелочи
бывают на удивленье милыми.
И список дел мой исчерпан.
Чиркаю
я спичкой вечера о серу улицы.
Давай напьемся!
Молчать – мучительно,
а говорить – беспросветно.
Кукситься,
готов заплакать мой спутник радужный.
Он был как небо в апреле –
глянцевым, -
мне стало скучно – листать.
И надо же –
таки спросила: твоя фрустрация
быть может, связана с валютным кризисом?
И секса хочется как никогда?
Оно и к лучшему – мне тоже высказать
тревогу некому.
Идем – кровать
уже разложена.
Полгода - стылая
стоит.
Вульгарные пробелы слов.
Нам делать нечего – мы будем милыми.
А утром – кофе.
И вся любовь…