Люди ничему не удивляются, видимо, это всё из-за новых патчей.
Кубрик перестал снимать фильмы, стал режиссёром снов, а потом умер.
Я думаю: что будет с моими письмами, когда мы умрём?
Я думаю: что будет со мной, если ты умрёшь? Это задача
с миллионами неизвестных, где результат не меняется от суммы,
потому что половина людей умерли внутри. Когда видишь их живьём
хочется виски и плакать, долго беззвучно плакать,
чтобы никто не пришёл на всхлипы и не спросил: "Как дела, дорогая?".
Люди в ярких плащах с чёрными душами, низкие люди,
как в "Сердцах в Атлантиде", приставив дуло безразличного взгляда
к виску, будут словами, как огромной кувалдой, громить во мне сваи,
чтобы заполнить пустоты чаем,
чтобы заткнуть мой рот нежнее, чем кляпом. Вечные судьи.
Я не хочу их видеть, я не хочу их чувствовать, я не хочу их.
Думаешь, их лица изменятся, если я скажу им, что они мертвы?
Думаешь, я сломаюсь, если признаю нужду в их визитах?
В немом кино лаконично смотрятся только рыбы, они открывают рты,
а никаких звуков нет. Пусть эти люди станут рыбами.
