Первая любовь.
Мы всей семьёй переехали в город. Это произошло в сентябре. В семье прибавился маленький человек ,родилась моя сестра Таня. Сверстники пошли в школу, а меня в мои 6-сть не приняли. Несколько дней я тынялся по двору и улице, и наконец уговорил мать отправить меня в школу. Однако тогда ,с этим было строго - детей принимали только с 7-ми. И мама придумала план. С ней мы поехали обратно в деревню. Там для матери, как бывшего завуча сделали исключение и мне предоставили возможность пойти в первый класс сельской школы . Учительница усадила меня на последнюю парту т.к. в классе я оказался самым высоким. На следующий день ко мне вдруг подсела новая ученица высокая, белокурая, голубоглазая девочка и мы две дылды наблюдали с задних рядов за всем , что происходило впереди. Сидели молча – элемент стеснения присутствовал , но часто поглядывали друг на друга исподтишка, т.к. проявляли друг к другу живой интерес, который был сразу замечен окружающими. После школы возвращались домой молча, а идти нужно было по пути больше километра и молчание угнетало и раздражало , но каждый в отдельности не мог начать разговор всё из-за той же стеснительности. Думаю , мы нравились друг другу . Медленно продвигаясь вперёд , по очереди смотрели на профили лиц и тихонько неслышно вздыхали. Прошло несколько дней без заметных событий .На сближение не было даже намёка, но жестокое событие резко изменило отношения. Проходя мимо двора близнецов, двух белобрысых обормотов от которых кроме грубости и мата, видимо впитанного с детства от пьяниц родителей, ничего путёвого получить никто не мог , я вдруг почувствовал сильную, резкую боль в голове и упал. Очнулся в больнице весь в бинтах и обнаружил с необъяснимой радостью, что рядом прикорнула на подушке моя соседка по парте. Из рассказа лечащего врача, я узнал, что в меня бросили камнем, который , на беду, угодил мне в голову. При виде как на моей подушке мирно посапывает моя подружка, я растаял. Сердце громко стучало, дыхание перехватило, от какого-то ещё не объяснимого чувства, тело охватила приятная истома, а на лице застыла глупая улыбка. Что-то внутри происходило, что-то новое, неведомое, ранее не испытанное. Меня проведывала чуть ли не половина села, но когда все уходили то приходила Катя, так звали мою добровольную сиделку, юную и красивую, преданную практически постороннему мальчишке, что говорило, само за себя , в её пользу. Через три дня меня выписали из больницы. Изменилось многое. Мы разговорились - теперь домой мы шли, весело болтая и очень удивлялись, что так быстро добираемся к дому и старались этот процесс продлить насколько возможно .Две недели пролетели и необходимо было переводиться в городскую школу и я засомневался в необходимости переезда, впервые не захотелось возвращаться назад. Но строгость матери остудила порыв остаться и я подчинился. Нужно ли объяснять, сколько было слёз, сколько клятв и обещаний никогда не расставаться. Ещё не было поцелуев - мы не были к этому готовы, не было объятий и прочих атрибутов любви, но было первое настоящее чувство, которое взрослые так и не поняли.
Мне было 6-ть , а ей 7-мь. Нам обоим 13-ть - число , которое преследует меня всю жизнь. Это число было добрым и злым , мелким и значительным, грустным и радостным ,индиферрентным ,но никогда пустым и никчёмным.
Целомудренно-нежнюсенько-симпампусенько! 
...только и замечаний, что исподтишка слитно, кажись... 
