- Вместе с закатом, во мне тает дневной оптимизм. Я почти уверен, что уже ничего важного не произойдёт вокруг меня. Если что-то и должно - то завтра. Завтра.
_____________________________________________________________
Обычная мышь, которая должна будет повеситься и ни где-нибудь, а именно в холодильнике, сегодня ещё - жила обычной жизнью мыши. Она умела выискивать себе пищу, неплохо умела скрывать своё присутствие от обитателей и хозяев дома. Её размер 9 сантиметров – кто-то называл – недостатком и проявлением слабости, но лично она считала, что благодаря этой невзрачности – она выжила и смогла продолжить род.
Почему она считалась злой? Может быть потому, что однажды набрав в строке google, слово – «мышь», она встретила не себя, а какой-то кусок пластика с длинным хвостом, который имел «колёсико», мог щёлкать и иногда встречался – бесхвостым. Подозрения о том, что она и так не в большом почёте у окружающих – приобрели очертания Уверенности.
«- Согласно статистике, мышь – это не маленький грызун, с розовыми ушами и таким же носом, а нечто другое» – сказала мышь. Сказала и задумалась.
Мимо прошлись чьи-то огромные тапки и остановились возле стола.
Мужской, немного грубый голос, что-то резюмировал.
- … Обычно две тонны – находят у тех, от кого решили избавиться. А что такое две тонны? Одна партия.
К тапкам подошли белые кроссовки.
- Порт переходит из рук в руки.
И ушли.
Затем появились мягкие пушистые женские тапочки. Невидимый мир получил импульс активности. Все тапки задвигались быстрее. Женские – особенно. Мышь знала, что это нужно переждать, оставаясь на одном месте. А ещё она прекрасно знала, что в этой ситуации быстро двигается и пища: её можно найти. Тогда как мужские тапки – ничего подобного не совершали.
- Из того, что я просила - ты ничего не сделал.
- Надо было сделать сегодня?
- Нет, конечно. Можешь растянуть на год.
- Нравится твоя ирония.
- А мне – твои вопросы.
Мышь вздрогнула и поняла, что незаметно уснула. Это было непростительно. Можно поплатиться жизнью. Она оценила расстояние к своей норке и принялась, короткими перебежками, приближаться к ней. Рядом глухо хлопнула дверь холодильника. Стало страшно. Лучше переждать.
- …день Ангела.
- Что – день Ангела?
Мужские остановились возле пушистых женских.
- Смешное словосочетание. Очень «женское». Не представляю себя верящим в этот день.
- Какая чёрствость! – отошли лениво розовые тапочки – или даже скупость чувств. В тебе мало любви, чтобы подарить что-нибудь этому дню. Скучная экономика.
- Конечно. Я даже согласен, что из тебя бьёт фонтан помощнее. Но он - в никуда. А я направлен строго в одном курсе.
- Понятно.
- Всегда казалось, что меня принимаешь за другого. Я пытался соответствовать этому образу. Как в истории с мышью.
- А что с мышью?
- У мыши отняли имя. Она стала чувствовать себя неполноценной. Стала задаваться вопросами, которые не прибавляют здоровья. Странная плата за поиск истины.
- Не люблю разговоров об истине. Но все же понимаю. Мышь спросила себя – кто же она?
- Да, её главный враг – своей бездушностью не давал ей ни единого шанса. Оказалось не с кем бороться. Некому ответить, некому сказать. Мнение большинства всё больше склонялось к мысли, будто мышь – это то, что принадлежит им в качестве дополнения к удобству. Спустя время – сменился даже образ и ассоциативный ряд. Слово «мышь» не имело шерсти, острых зубов и коротких лапок.
- И что же с ней случилось? Зачем ей мнение большинства? Зачем ей вообще – мнение?
- Всё дело в самолюбии. Нечем поднимать самооценку.
- Каков выход? Она нашла его?
- Безусловно. В бессознательном тумане, она добралась до холодильника. И знаешь, почему она выбрала холодильник? Иногда самоубийцы задумываются о впечатлении окружающих, когда их обнаружат. Не хочется, чтобы тебя нашли на унитазе, не так ли? Она решила, что температура этого устройства не даст ей быстро исчезнуть. Потом – она хотела быть обязательно обнаруженной. Попросту, она хотела, чтобы о ней вспомнили. Она хотела быть темой.
Она странно себе объяснила этот поступок: будто бы она может погибнуть ради слова «мышь» в целом. Смерть уже становилась более значимой. Идея простиралась за пределы собственной жизни. Продумать – дальше себя самой, согласись, какая нелепая затея.
- Но с другой стороны, поскольку ты не узнаешь или сработает твой замысел – ты имеешь право верить, что сработает. Никто тебя не переубедит. Основательно.
- Я всё думаю, как же возможно покончить с жизнью в нашем холодильнике? Он у тебя всегда полный. Розовые тапочки оказались возле холодильника и быстро отскочили от него.
- Знаешь – не смешно! Прежде, чем её здесь повесить – нужно было, по крайней мере, не рассказывать прелюдию!
- Я не делал этого, серьёзно! Может она всего лишь услышала наш разговор?
- Не будь идиотом! Тебе не пятнадцать лет!
- Хорошо, хорошо! Только не злись.
- Ты так ничего и не сделал из того, что я просила.
- А это нужно было сделать сегодня?
- Нет, конечно. Можно растянуть на год.
- Мне нравится твоя ирония.
- А мне – твои вопросы…
мышке снился странный сон:
холодильник пуст, как души,
даже высушенных суши
или колбасы батон...
что такое? голоса!
человеческие зомби!
добежать до норки, хоть бы,
перебежкой в полчаса...
в норке гуглит интернет,
что мышей природных нет...
- как же так? что я такое?
мышка думала в подстолье...
и уснула, снится сон:
человеческие зомби,
разный тапочный фасон,
голоса под диалоги...
- сколько их там?
тапки, ноги...
- рассуждают о мышах?
сыром трут лапшу по уху?
- не, ребята, ни шиша!
мне веревочкой лапша
не затянет туго шейку,
знаю я одну лазейку -
погребок у торгаша -
перехода на копейку,
а корейка хороша...
Samar Obrin відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
