Причудливость свойств

Сижу  и  размышляю  о  причудливости  свойств  –  вот  только  не  вполне  пока  понимаю  чего,  мышления  или  его  объектов.

Гулял  я  в  парке  несколько  дней  назад,  птичек  фотографировал  и  снял  какую-то  красивую,  но  кто  она  –  вопрос.  Если  бы  еще  хорошо  снял  или  рассмотрел,  то  можно  было  бы  полистать  «Птахи  України»  и  найти,  но  снял  нехорошо  и  не  рассмотрел,  увы.

Некоторые  птички  настолько  распространенные  или  крупные,  что  узнать  их  не  составляет  труда  даже  тому,  кто  по  природоведению  в  школе  имел  двойку,  а  природоведением  в  жизни  не  занимался  никогда.  Это  серые  вороны,  сороки,  грачи,  сизые  голуби,  воробьи,  большие  синицы,  скворцы,  дятлы  и  черные  дрозды.  Это  многочисленное  шумное  общество,  даже  где-то  навязчивое,  с  выразительными  формами  и  цветами.  Та  же  сорока,  например:  крикливая  птица  характерного  черно-белого  окраса,  метаморфоза  касатки.

Хуже  обстоит  дело  с  птицами  редкими,  незаметными,  осторожными  или  маленькими.  Лазоревки  –  их  увидишь  реже,  чем  больших  синиц,  и  они  (не)заметно  мельче.  Поползень  –  редкий  и  незаметный,  мне  попался  однажды  в  Киеве  и  однажды  на  Трухановом  острове.  Вяхирь  (укр.  припутень)  –  толстый  и  красивый  парниша,  но,  в  отличие  от  сизых  голубей,  под  ногами  не  путается  и  вообще  сторонится  людей,  ибо  объект  охоты.  Дрозд-рябинник  (чикотень)  –  повсеместен,  но  сливается  с  местностью.  Галка,  некто  вроде  декоративного  ворона  с  голубыми  глазами  и  узнаваемым  криком  «А!  А!  А!»  -  но  в  последнее  время  почти  не  вижу  галочек,  зато  мне  все  чаще  попадаются  серые  вороны  с  формой  головы,  типичной  именно  для  галок,  но  не  для  ворон;  в  общем,  что-то  происходит.  Щегол  –  это  только  одноименный  роман  обширен,  повсеместен  и  узнаваем,  а  птица  эта,  яркая,  как  радуга,  близко  к  себе  не  подпускает  и  вообще  –  повстречалась  мне  в  Киеве  лишь  однажды.

Но  хуже  всего  ситуация  с  птицами,  названия  которых  как  бы  известны,  но  с  опытом  не  соотнесены.  Ведь  и  в  самом  деле  не  за  каждым  словом  полезешь  в  энциклопедию  посмотреть,  что  это,  а  если  кто  –  то  каков.  К  тому  же,  тот  мой  возраст,  когда  происходит  самое  жадное  и  активное  накопление  знаний  и  опыта,  пришелся  на  эпоху  до  интернета,  когда  за  картинкой  птичек  пришлось  бы  мне  пойти  в  библиотеку  и  записаться  в  очередь  на  «Жизнь  животных».

Вот  именно  такую  птичку  я  сфотографировал  в  тот  день  –  а  дома,  мельком  глянув  на  фото,  недостаточно  четкое  и  с  пикселем,  бессовестно  лезущим  из  картинки,  махнул  на  птичку  рукой.  Идентификация  потребует  чрезмерных  усилий,  а  похвастаться  на  фейсбуке  будет  нечем  –  это  не  павлин  и  не  фазан.  И  фото  птички  осели  в  той  части  моего  архива,  которая  хранится  неизвестно  зачем,  вероятно,  из  жадности  а-ля  Плюшкин:  дрянь,  а  выкинуть  жалко,  -  моё!

Но  сегодня  произошло  удивительное  событие.  Листаю  архивы  живописи  и  фотографии,  на  которые  я  подписан,  и  вижу  знакомую  птицу,  как  будто  ту  самую  пичугу,  которую  я  не  смог/поленился  определить.  Некий  дотошный  швед  ее  сфотографировал  в  своем  Вермланде  и  назвал:  common  chaffinch  по-аглицки  и  bofink  по-шведски,  -  это  зяблик  по-нашему,  Fringilla  coelebs.  Лезу  в  свой  архив,  изучаю  –  да!  Это  зяблик,  птица  семейство  вьюрковых,  у  хороших  фотографов  и  художников  –  великолепно  окрашенная.  Имя  «зяблик»,  как  бы  намек  на  «мерзлякуватість»,  то  есть  повышенную  чувствительность  птахи  к  холоду,  на  самом  деле  обозначает  повышенную  стойкость  зяблика  к  морозам,  которые  он  переносит  лучше  прочих  перелетных  птиц  (сам  он  не  столько  перелетный,  сколько  мигрирующий,  зимой  не  улетает  в  заморские  теплые  края,  а  просто  переезжает  южнее).  Латинское  название  fringilla  также  связано  с    frigus,  т.е.  «холод».

[img]https://cdn.dribbble.com/users/290361/screenshots/7000123/fringuello_copia.jpg[/img]

Но  это  еще  не  все!  –  не  стал  бы  я  разводить  писанину  на…  уже  3000  знаков,  не  будь  еще  одного  обстоятельства,  которое  и  заставило  меня  размышлять  о  причудливости  свойств.  Полюбовавшись  на  шведского  bofink-а  и  своего  зяблика,  я  заглянул  в  прогноз  погоды  (+3,  755  мм,  2  м.с.,  30%).  А  там  всегда,  помимо  сообщений  метеорологов  и  г-на  Real,  Feel  («ощущается  как»),  нарезка  из  церковного  календаря  пополам  с  приметами  нашего  святого  народа  и  его  же  суевериями-забобонами.  Та-дам!  –  «в  этот  день  почитается  память  преподобного  Никона,  игумена  Киево-Печерского  монастыря,  и  зяблик  прилетает».

Мир  то  ли  нашими  усилиями,  то  ли  еще  почему-то  очень  сильно,  а  главное,  очень  скоропостижно  изменился,  прямо  на  моих  глазах.  Потому  эти  народные  приметы  довольно  часто  не  совпадают  с  тем,  что  происходит  за  окном:  когда  этнокалендарь  предрекает  скорое  цветение  липы,  она  уж  недели  две  как  стоит  в  цвету.  Но  как  ни  далеки  теперь  эти  приметы  от  того,  что  на  самом  деле  происходит,  с  зябликом  все  вышло  с  изумительной,  просто-таки  пророческой  точностью.  Он  прилетел  –  пусть  только  ко  мне,  пусть  «прилетел»  -  но  именно  сегодня.

Вот  такая  причудливость  свойств  –  то  ли  мышления,  то  ли  его  объектов.

апрель  2020
Рисунок:  Irene  Laschi

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=870764
Рубрика: Лирика
дата надходження 05.04.2020
автор: Максим Тарасівський