- Оп-па! Глянь, какая амазонка чешет!
Паренёк лет шестнадцати хлопнул по плечу товарища, вместе с которым сидел за одним столиком. Народу в кафе было немного, так что его возглас был слышен всем. И, как на автомате, мужчины повернули головы, чтобы посмотреть на «чешущую».
Видение за завтраком
Мимо стеклянных стен заведения плыла девушка с рыжим - до середины спины хвостом, в длинном, до пят, полузастёгнутом чёрном кожаном плаще в серебристых заклепках. Из-под него, ослепляя белизной колен, вырывались стройные ноги в сапогах цвета волос незнакомки. Прибавьте к этому длинный зонт, напоминающий средних размеров меч или укороченное копьё, и вы поймете, что слово «амазонка» вырвалось у парня не случайно.
Она прошла, а шлейф таинственности остался. Как тянется он и за женщинами-воительницами, которые, по некоторым данным, обитали и на просторах древней Украины.
Как по команде, сильный пол, пронаблюдавший дефиле, вздохнул… И вновь занялся едой, питьём и разговорами - вживую иль по мобилам.
Столбицкий, еще пару минут назад наслаждавшийся кофе с круасаном (их здесь готовили лучше всего в городе), а также пойманной за хвост, что Жар-птица, яркой рифмой, досадливо поморщился. Черти б побрали этих пацанов, пялящихся на мелькающих по улицам Донецка красоток! Сбили с волны… Он отодвинул тарелку с недоеденной булочкой и маленькую чашку, на треть полную кофе, легко поднялся с неудобного высокого стула и, чуть потягивая левую, повреждённую ногу, потопал к выходу.
- Всё в порядке, Андрей Степанович? - обеспокоено заглянула в лицо постоянному клиенту Матильда Вячеславовна, хозяйка заведения, как раз вышедшая в зал с традиционным почасовым досмотром.
Он кивнул, пытаясь изгнать с физиономии мрачное выражение. Судя по тому, как Матильда недовольно поджала губы, получилось не очень. Впрочем, ему было плевать. Он вдруг понял, что вовсе даже не упустил Жар-Птицу. Скорее - нашёл. И поспешил на улицу - догонять «амазонку».
Удар незнакомки
- Прошу прощения! - запыхавшись, выпалил он, придерживая стремительную красавицу под локоток.
Она легко стряхнула его руку, укусила тёмно-карими глазами. Но остановилась. Чего Андрей Степанович, собственно, добивался.
- Я понимаю, что выгляжу бестактно, но… можно я вас нарисую?
Незнакомка ничего не ответила. Лишь удивлённо приподняла длинную стреловидную бровку.
Поощрённый, он продолжал:
- Я не художник, я поэт. Может, читали - Андрей Столбицкий «Лунные ноты», «Эпоха нелюбви»? Впрочем, вряд ли…
- Почему это - вряд ли? - впервые заговорила она голосом, в котором странным коктейлем перемешались хриплость и легкость. - Я что - выгляжу неотёсанной дурой, уверенной, что Шевченко играл на кобзе, а Пушкин дружил с Онегиным?
- Простите…
- Да будет вам извиниться, Андрей Степанович! Я диплом защищала по современной поэзии Донбасса и, конечно, читала и названные вами сборники, и ещё пару менее популярных.
- О!... - только и смог выдать он, польщённый и ошарашенный одновременно.
А она, не дождавшись, пока «статуя» оживёт, пошла. Красивая. Умная. Необычная. И от всего этого ещё более желанная.
Столбицкий сделал пару шагов ей вслед. Понял, что не догнать - уж очень много сил ушло на предыдущий рывок. Похромал к машине, бухнулся на переднее сидение, рванул с заднего ноутбук и застрочил, застрочил…
«Раньше» Андрея Степановича
«…Стрелы-брови
Сердце буровят,
Капли слов
Кровью текут.
Губы помнят
Твои ладони -
Сладость пряников,
Хлёсткий кнут».
Он дочитал написанное и вздохнул. Вот, вроде, всё хорошо. А чего-то не хватает.
Андрей Степанович оторвался от стола, подошёл к окну и долго смотрел, как доставший за осень и зиму дождь продолжает безобразничать весной. Попробовал побаранить в такт каплям по стеклу. Не попал. А ведь раньше мог.
«Раньше»… Это слово стало у него в последнее время проскальзывать всё чаще и чаще.
Раньше - четверть века назад, ему едва исполнилось тридцать. Он выпустил первый сборник - те самые «Лунные ноты», которые принесли славу, деньги и… унесли любовь. Вот ведь как бывает: с Наташей они прожили одиннадцать лет, выдержав убогое студенчество, сирый быт учителей, смерть доченьки Настюшки от менингита, выкидыш... А медные трубы не прошли. Точнее, он не прошёл. Натаха делала всё, чтобы сохранить их старые отношения в новой огромной квартире. Но свежеиспечённая звезда поэзии уже хотела большего. «Певец любви из края терриконов», как нарекли его журналисты, гулял с молоденькими поклонницами, всё чаще оскорблял жену, которая никак не могла забеременеть... Они расстались тихо-культурно, расстроив готовящиеся посмаковать подробности развода СМИ.
Раньше - пятнадцать лет назад, он похоронил свой третий и пока последний брак, дописал второй неудачный роман и ушёл в грандиозный - бог весть какой по счёту - запой. Впервые уложивший его на больничную койку. Влетел по пьяни в столб, повредил левую ногу. С тех пор и хромал.
Раньше - уже в этом веке, он баллотировался в райдепутаты, но был прожеван и выплюнут поколением молодых политиков. Зато словил Музу, неведомо, где шлявшуюся последние десять лет. Оказалось, ему легко и вкусно пишется, если он пребывает в состоянии влюблённости и созерцает объект наслаждения как можно чаще. В идеале - рядом на диване. После трёх романов (не книжных, а с женщинами) написалась «Эпоха нелюбви», которую назвали «возвращением Столбицкого». Было приятно, но не без осадка. Какое возвращение? Он, вроде, никуда не уходил…
О системе женщина-муза - новые стихи Андрей Степанович никому не рассказывал. Да и не срабатывала она последние пол года. А вот мимолетная встреча с «амазонкой» вылилась в довольно славную поэзию. Это что ж будет, если… Вот только как её разыскать?
Не мудрствуя лукаво, Столбицкий решил засесть в засаду в кафе у Матильды.
Цветочная засада
Она появилась на третий день. В славном синем брючном костюмчике, с чем-то эдаким, не поддающимся описанию, на голове.
Андрей Степанович чуть не прозевал цель, треплясь с издателем по мобильнику. Краем глаза уловил отблеск огненных волос, вскочил, чуть не перекинув столик…
Выбежал на улицу и… оробел. Как, блин, пацан пятнадцатилетний. Понос`я себя последними словами, угнездился в машину. Медленно тронул за рыжей красоткой.
На его счастье, маршрут её следования позволял не нарушать правила дорожного движения. Минут через десять незнакомка впорхнула в какую-то арочку, ведущую во двор домов старой постройки. Столбицкий припарковался неподалеку. Выудил из телефона нужный номер, сделал заказ.
«Муза» отсутствовала около часа. А когда выпорхнула из арки, он уже был во всеоружии.
- О! - процитировала он его последнее восклицание их первой встречи, увидев поэта с букетом, которого вполне хватило бы, чтоб устроить средней руки цветочный базар.
- Прекрасной незнакомке в качестве извинения за необоснованные подозрения в поэтической безграмотности! - отчеканил он заранее приготовленную фразу.
Рыжая какое-то время её переваривала, а потом улыбнулась, блеснув меленькими хищными зубками, и приняла полёт флористской мысли, где розы, ромашки, хризантемы и тюльпаны составляли гармоничное целое.
- Спасибо, Андрей Степанович. Удивили, - погладила она его взглядом из-за букета.
- Мы с вами в неравном положении, - молвил он, небрежно опираясь на крыло своего «Фольсквагена». - Вы знаете, как меня зовут, а я…
- Зоя, - протянула она ладошку из цветочных зарослей.
Вместе
- Зоя… Зоюшка… Зорюшка… Золушка, - смаковал он её имя и тело, прикасаясь на каждое слово губами: от тыльной стороны коленки - и вверх.
Девушка с внешностью тигрицы мурлыкала домашним котёнком. Он упивался этими звуками удовлетворенности. Купался в них. Растворялся.
За три месяца встречаний с «амазонкой» Столбицкий расцвел. Куда-то пропал начавший было выпадать из брюк животик, расправились плечи, раздражённо-язвительный взгляд уступил место добродушно-смешливому. А уж что он вытворял в постели! Такого и в двадцать годочков не случалось. И никаких, между прочим, стимуляторов. Не считая Зои.
- Почитай, - шепнула она, томно потягиваясь и давая простынке соскользнуть на пол.
…К чтению приступили лишь минут через двадцать.
«Я найду тебя по отблескам пламени,
По следам, горящим н`а небе звёздами,
По слезинкам, что росою оставлены,
Лепесткам, что лишь вчера были розами.
Я прижму тебя к груди, ненаглядную,
И проткнусь, будто закат острым месяцем.
Если есть в моей судьбе что-то главное,
Я нашёл его, когда с тобой встретился».
- Го-о-осподи, как же хорошо, - похвалила она. - Ты - гений, Андрюша…
- Я всего лишь неплохой поэт, - вздохнул он. - А вот ты - гениальна. Во всём!
И Столбицкий зарылся в её огненные волосы.
Мамина тайна
- Расскажи мне ещё о нём.
- Мам, давай я лучше приведу его. Побеседуете. Вы с ним почти одного возраста, найдёте общие темы - «Машина времени» там или перестройка.
Зоя бросила в рот горсть колотых грецких орехов (у мамы всегда их было вдоволь), запила узваром. Присела возле Натальи Алексеевны, приобняла за плечи.
- Ну, ты чего скисла?
- Да нет, ничего…
- Андрей, между прочим, обижается, что ты никак не соберёшься с духом его пригласить. Мы через месяц расписываемся, а он будущую тёщу в глаза не видел. Давай, решайся, - легонько толкнула она маму локтем.
- Нет-нет, - встрепенулась та. - Не вздумай! Я слова поперек вашему союзу больше не скажу, хоть пилила тебя все эти месяцы. Но встречаться с ним не хочу. Ты уж прости меня, девочка, - погладила она Зою по волосам. - Любишь его, вижу ведь. И он тебя. Вот и любитесь на счастье-здоровье. Но без меня… А я к отцу твоему поеду. Давно зовёт в тайгу свою, медведь он этакий. Глядишь, опять помиримся, да и доживём век свой в избушке под соснами.
Когда за дочерью захлопнулась дверь, Наталья Алексеевна разрыдалась. Она очень много плакала в последнее время. Наверное, поэтому морщины, ранее наметившиеся паутинкой, стали глубже и чётче.
Проводив Зою взглядом до арки, женщина подтянула к шкафу стул, влезла, поскрипывая в унисон с ним суставами, и достала заветную шкатулку. А из неё - фото, с которого с бередящим сердце прищуром смотрел бывший муж. Он же - будущий супруг её дочери.
Александр АЛДОЕВ (Он же Андрей КРИВЦУН).
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=453381
Рубрика: Лирика
дата надходження 08.10.2013
автор: Андрей Кривцун