*************************
Февраль. Ни слёз и ни чернил,
ни птиц на ветках, ни пролётки -
ни слова он не обронил
ни о болезни, ни о лёгких…
I-й Пастераль
А вдруг и вправду черно-бел
наш мир, и жизнь – одна страница
из книги той, что не успел
никто прочесть, но есть стремиться
к чему, и краски бытия
на свет рождаются из текста,
а значит всё: и ты, и я –
из одного лепилось теста,
и значит, то, что суждено
нам, будет дадено сторицей,
а если все вокруг - одно,
то ничего не повторится.
Но если кто-то скажет, что
он видит будущего лики,
и карлик в цирке шапито
предъявит веские улики
твоей причастности звезде
теоретически далекой -
пойми, на данной высоте
есть только свет и поволока
от слёз той девственицы, чьи
остались руки на покрове,
соединившего ручьи
любви в один поток любови.
И от таксиста в Chevrolet
узнаешь ты, что может статься
вторая встреча в феврале
младенца, матери и старца,
не верь, не слушай дураков -
для них всё держится на слухах,
на самом деле мир таков,
что ничего нет, кроме духа.
И, кисть обмакивая в грязь,
на проводах и на опорах
пиши, нащупывая связь
в словах, когда они, как порох
сухой, взрываются от рифм
и разлетаются по свету -
особый выписан тариф
на электричество поэту!
II-й Пастераль
Прими февраль с его больной
шизофренией по наследству
природой, и с его виной,
безбожием, и раболепством!
Прими на веру, связь времён
не разрывая недоверьем,
но ты не жди, что встретит он
тебя с распахнутою дверью.
Он своенравен и ревнив,
и часто лют бывает шибко,
и, ни слезы не уронив,
накажет, если есть ошибка
на той странице, что ему
писал ты собственной рукою,
он – твой учитель по письму,
и ученик по перепою.
III-й Пастераль
Уже не вспомнить лица всех,
на чьих подушках просыпался
забыты голос, слёзы, смех,
лишь запах в памяти остался.
Не потому ли в феврале
на жизнь всё кажется короче,
что словно кромкой на сверле
по жилам время кровоточит.
И обрывая календарь,
ты как безумный энтомолог
мечтаешь дни залить в янтарь
без формалина и иголок.
Но, знаешь, время с наших рук
былые запахи не смоет,
и если взгляд знакомый вдруг,
как понимание немое,
дойдёт со скоростью луча
из прошлого сквозь время оно,
что толку пальцами стучать
в экран глухого телефона?
IV-й Пастераль
Не прибегая к срамному словцу,
февраль
все смешивает с грязью,
и предаётся безобразью,
в глаза пуская снежную пыльцу.
Кругом мороз окучивает грязь
в разгар февральского цветенья,
пылятся голые растенья -
Земли и неба тающая связь.
Скребет высоковольтная тоска
и
звонко
трескается иней,
как будто лапками своими
пчела
по хрупкой глади лепестка.
Хватаешь ртом пыльцу,
но февралю
с тобой не хочется водиться,
так пусть течет себе
водицей
по подбородку пресное
«люблю».
Куда ясней сухое «ё-моё»,
но скрыта февралем под снегом
вся грязь,
и пусть страдает эго,
но ты же знаешь,
каждому своё:
тебе, февраль –
небесная пыльца,
а мне –
один стаканчик виски,
и эти глупые записки
Земли непостоянного жильца.
V-й Пастераль
Февраль. От лютой бесконечности зимы
всего лишь пару дней каких-то там осталось.
Найти бы у кого здесь можно взять взаймы
тепла, чтоб растопить застывшую усталость.
Уйдет вода, что нам останется весной?
Конструкция любви, похожая на LEGO,
что собирается без части запасной,
которая зимой утеряна под снегом?
Февраль. Всё так пустынно и оголено,
что обнажает полнолуние декады
последней то недостающее звено
не удержавшее наш хлипкий дебаркадер.
Так пусть несут его неведомо куда
те воды роженицы, что текут и ныне
от марта первого до страшного суда,
в песок когда-то отошедшие в пустыне.
.....................................................
И, чтобы заглушить в себе ночную тишь,
ты, словно выпавший из жизни недотепа,
до самого утра бессмысленно стучишь
немыми пальцами по клавишам лэптопа.
VI-й Пастераль
конец зимы меняет да на нет,
февраль - и тот названием лукавит,
нет ничего, остался только свет,
а остальное – грязь под каблуками.
нет ничего, ни истины, ни лжи,
и Бога нет, ни доброго, ни злого,
прими, февраль, меня и коллажи
рифмованные эти, ради Слова!
прими меня как сон, и успокой
для той шум времени на циферблате,
чей жест, в ночи оставленный рукой,
застыл, как на пол сброшенное платье.
прими меня, и тела углерод
пусть станет в остывающей вселенной
тем топливом, что дней круговорот
согреет жертвою неокровленной.
прими, пока души моей тепло
ещё не поглотил вселенский холод,
прими, пока вокруг белым-бело,
и я на снег, как бабочка, приколот.
прими мои тетрадь и карандаш,
что нажиты за жизнь длиной в разлуку,
в такой мороз и душу не продашь,
и я в весну протягиваю руку.
и пусть кому-то больше повезло,
пусть где-то детский крик и новоселье,
мне ж выпало по первое число
стоять с рукой на паперти весенней.
не это главное. февраль один
на нас на всех от вьюги и до вьюги,
он покровитель наш и господин,
а мы его простуженные слуги.
важнее, чтобы замысел Творца
из текста собирался по крупицам,
писать и жить от первого лица,
и в суете мирской не закрутиться
VII-й Пастераль
Любимая, твоя тоска
меня как крепкая леска
связала, но ещё успели
мы краски взять у языка
и до последнего мазка
отдать февральской чернобели!
Раскрасим всё до мелочей,
и куст, и камень, и ручей,
ведь корень красоты – отвага!
Любимая, твоих очей
услада – соль земных речей
во славу Господа живаго!
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=404818
Рубрика: Лирика
дата надходження 28.02.2013
автор: Res