В базарный день на блошином развале
я выудила себе прибамбас:
для рукоделья годится едва ли,
а вот на стенку повесить – как раз:
огромнущие, чёрного цвета,
на лезвиях – грубый странный узор.
Кольца и гвоздик – загадку эту
все детки знают с ясельных пор.
Отдала их поточить – так, для смеха.
Точильщик камень о них сломал.
Содрал с меня за ущерб, неумеха,
и в спину плюнул, и грубо послал.
Тупые! Висят, украшают – и чудно,
и хорошо. Только с этих пор
во сне достаёт меня голос нудный,
то в одиночку, то целый хор:
«Не спи, Атропос! Атропос, к делу!
Восстань! Тревожен воздух и свеж!
Вперёд, Атропос! Работай смело!
Давай, Атропос! Атропос, режь!»
- и бездна глаз, и хрипы, и крики,
и жалкий вой, и надсадный стон,
то глянут рожи, то глянут лики,
и руки, руки со всех сторон,
за старцем – дитя, за святым – фанатик,
и пена армий – за полком полк…
Глаза открою – стою как лунатик
и ими – щёлк! щёлк! щёлк! щёлк! щёлк! щёлк!
…Всё разъяснить – вот моя натура.
В них для меня больше тайны нет.
Я и сама вообще-то не дура,
была бы дура – есть Интернет.
Силён соблазн этот мир почистить!..
Да крепко держит ошибки страх.
Живи и славься, безрукий точильщик!
Дрянной точильщик, живи в веках!
29.05.11
