| Сторінки (1/8): | « | 1 | » |
Посвящается Муслиму Магомаеву.
17 08 2007
Есть музыка в имени Муслим!
Он вдохновлял и вдохновляет
Любовью в песнях согревает.
Баку родной не забывает.
Он радость публике дарил,
В глазах поклонниц был кумир.
Певец он, скульптор и художник -
Талантлив он всегда во всем!
Он золотом в лучах сверкает
Он лев судьбы своей капризной
Все говорят: "В нем сила есть!"
В сердцах любви к нему не счесть!
http://muslimmagomaev.ru/?q=node/667
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=100220
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 29.10.2008
Души отчаянной затменье
Молельных слов благословенье
Больной надежды униженье
Все мне от Бога и для Бога.
Рабов насмешки, оскорбленья
Убить завистников стремленье
Судьбы заблудшей утешенья
Все мне от Бога и для Бога.
Кровавых глаз слезотеченье
Шального разума сужденья
И сердца доброго сомненья
Все мне от Бога и для Бога.
Поминки, свадьбы и рожденья
Друзей бесчестных поздравленья
Родни обманчивой раденье
Все мне от Бога и для Бога.
Последний вздох – души спасенье!
Забыты страсти, заблужденья.
Сквозь тьму вторгается свеченье
Там все от Бога и для Бога!
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=100219
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 29.10.2008
Мир тени, страхов, волшебства,
Ведуний, фурий, колдовства.
Порочный круг, и сердца стук
Не ясно где тут враг и друг.
Вот солнце скрылось за горой
Костер пылает – крик и вой.
На шабаш ведьмы собрались
Кто не из них – так берегись!
Младенца вводят в круг теней
Теперь он наречен – он Змей!
Его избрал Дракон небес
Отныне в нем и Бог и Бес.
Он тайным чарам посвящен
Где будет Марс – там будет он!
Он отпрыск Солнца, сын – Луны.
И силы звезд ему даны.
Из серии "Сарос" Книга 1.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=61425
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 02.03.2008
Счастье – на стороне того, кто доволен.
Аристотель
- Мистер Батлер, вы просмотрели утреннюю почту?
Молодая особа лет двадцати семи, с кипой бумаг в руке стояла у двери. Высокая кареглазая блондинка с ярко накрашенными полными губами, точеным носом и выдающимися скулами – таков был портрет этой неприглядной особы. Подол чрезмерно короткой юбки был приподнят, с единственной целью показать "красивые ноги" хозяйки. Красный облегающий пиджак неудачно сочетался с ее зелеными туфлями, но ей казалось, что это элегантно и модно. Мисс Глория Джексон кокетливо прислонилась к двери, ожидая ответа босса.
- Мистер Батлер, вы слушаете меня?
- А? Что? Чего вам надо, мисс Джексон? – недовольно спросил мужчина.
"Ох… Что с ним говорить, что со столбом. Одно и то же", – сердито подумала Глория.
- Вы уже получили утреннюю почту?
- А что вам до того, получил я почту или нет? – ворчливо отозвался Батлер.
- Вам должно было прийти письмо от некой Барбары…
- Кто такая? Не знаю я такой, и не получал от нее никаких писем.
Глория взглянула на стол. Коробка, в которой лежала почта, все еще была не тронута. Там были письма, газеты и одна посылка, но адресату не было дела до всего этого.
Мистер Батлер, если вы получите письмо от Барбары Стоун, пожалуйста, не выбрасывайте его, не ознакомившись с содержанием.
- С чего это я должен читать его? Ведь я даже не знаю ее, эту Барби… или как там ее…
- Барбара Стоун.
- Вот-вот…
- Сэр, я прошу вас всего лишь ознакомиться с содержанием.
- Мисс Джексон, кто здесь кому начальник? Вам что, делать больше нечего? Ступайте и работайте! Нечего тут докучать мне, – раздраженно сказал начальник.
Глория ничего не ответила. Ей до смерти хотелось в знак протеста хлопнуть дверью, но даже этого она не решилась сделать, так как могла лишиться работы. Придирчивый и злобный характер начальника отдела информации был известен всем, кто работал под его началом. Немало сменилось работников с тех пор, как он был назначен на этот пост. Джеймс Батлер был очень груб на работе с подчиненными. Его несносный характер также болезненно сказывался на отношениях с семьей. Дочь, которая была старшей из трех детей, вышла замуж за бедного музыканта. Он играл в ночных клубах, и его заработка не хватало, чтобы прокормить семью. Это огорчало Батлера. Средний сын вместо того, чтобы поступить в университет и учиться на юриста, как того желал отец, днями напролет играл с друзьями в бейсбол, не принося при этом "пользы обществу". Это раздражало Батлера. Младший, самый избалованный ребенок в семье, забросив колледж, от-правился с друзьями в путешествие автостопом. Это тревожило Батлера. А недавно еще и жена стала устраивать скандалы. Ее истерические припадки просто бесили Батлера. Вот такой и была его жизнь. Нервозность, тревоги, передряги и суета. Семейная жизнь настолько изматывала Джеймса, что на работу он приходил лишь для того, чтобы отдохнуть. Раздражительность и нервозность превратили его в параноика. Ему все время казалось, что все настроены против него и желают его смерти. Джеймсу сдавалось, что окружающие знают все о его неурядицах в семейной жизни и тайком посмеиваются над ним. Из-за этого Батлер стал презирать каждого человека, даже тех, кто не был с ним знаком.
Полный тревог и забот, Джеймс погрузился в свое кресло. Сплетя на затылке пальцы, он повернул кресло к окну и поставил ноги на подоконник.
На улице шел проливной дождь. Солнце скрылось за лиловыми дождевыми облаками, и утро обратилось в ночь. Холодный осенний ветер пронизывал аж до костей. А зонтики, которые все время уносил порывистый ветер, не могли защитить людей от дождя. Такая погода нервировала Батлера. Он до смерти ненавидел дождь и не переносил холодного ветра. Но здесь, в этом теплом и уютном кабинете, было то, что действительно успокаивало его – безлюдье и тишина. Вот что воистину радовало Джеймса. Он мечтал обрести покой и расслабить натянутые нервы. Но больше всего он жаждал выпить горячего КАПУЧИНО, аромат которого благотворно воздействовал на разум этого человека, потерявшего к жизни всякий интерес. Сладостный вкус этого напитка был красноречивей любых утешительных слов.
Вспомнив о своем излюбленном напитке, Джеймс Батлер почувствовал небывалое облегчение. В жизни его мало что радовало, но аромат КАПУЧИНО вызывал в нем энтузиазм и восторг. Он повернулся к столу и вызвал секретаршу.
- Слушаю вас, мистер Батлер, – послышался в комнате голос секретарши.
- Сандра, принеси-ка мне …
- КАПУЧИНО? Сейчас приготовлю, мистер Батлер.
Спустя две минуты белый, ароматный дымок исходил из чашки, наполненной до самых краев отменным КАПУЧИНО.
- Ах! – вдохнул Джеймс аромат. – Какое наслаждение…
Горячий КАПУЧИНО согрел не только его тело, но и душу. Он ощутил необычайную легкость и на миг весь мир показался ему прекрасным. Толстые губы Джеймса расплылись в улыбке, и возле серых глаз появились морщинки. Он положил пустую чашку на стол и энергично стал копаться в груде собравшихся
за несколько дней нераспечатанных писем.
- Это квитанция… это от налоговой полиции.… А это что такое?
Большой коричневый конверт без обратного адреса привлек его внимание. Распечатав письмо, пришедшее на его имя, Джеймс достал из конверта кипу бумаг. Бегло пробежав взглядом по одному из листов, он кинул конверт обратно в коробку с письмами.
- Что за чертовщина! Кто посмел послать сюда этот рассказ? Здесь же не редакция литературной газеты.
Просмотрев несколько листов, он положил бумаги обратно на стол. Но тут ему на глаза попался заголовок рассказа – "ГОРЯЧИЙ КАПУЧИНО".
Эти два слова подействовали на Батлера, словно магическое заклинание.
- Осень… дождливое и мрачное утро… – прочитал Джеймс.
Первая строка рассказа привлекла его внимание, и он не заметил, как зачитался. Время потекло как вода в быстротечной реке, и Батлер забыл обо всем на свете.
Кончился еще один продолжительный и изнурительный рабочий день. Сослуживцы торопились домой, но Батлер не спешил. Он надел плащ, взял с полки черный зонт и направился к выходу. Попрощавшись с охраной в фойе, вышел наружу. Дождь приутих, но луж и слякоти было достаточно, чтобы испачкать пешеходов.
Спешащие прохожие, неоновые рекламы и вывески на зданиях и сумасшедшие водители машин – все это наводило тоску на Джеймса.
"Что стало с Нью-Йорком за какие-нибудь двадцать лет?" – не без горечи подумал он.
Автомобиль Батлера стоял на стоянке у противоположной обочины тротуара, и чтобы добраться до него, ему необходимо было перейти опасную дорогу. Только он добрался до середины автострады, как красная машина, лишь чудом не сбив его, буквально пролетела мимо него. Обрызгав Батлера с головы до ног, машина испарилась в числе других.
- Вот наглец! – вытирая лицо рукавом плаща, крикнул Джеймс вслед машине.
Вдруг откуда-то раздался необычный рев. Батлер оглянулся, и увиденное ужаснуло его. Огромный фургон несся прямо на него. Пешеход подался вперед, чтобы избежать столкновения, но по другой дорожке автострады мчалась еще одна машина. Заметив впереди человека, водитель затормозил, но скорость была
слишком велика. Джеймс не смог увернуться, и сильнейший удар отшвырнул его на дорогу.
Батлер не уразумел происшедшее с ним. Мучительная боль пронзила все его тело.
- Вызовите кто-нибудь службу спасения! Скорее! Люди! – кричал испуганный водитель.
Склонившись над пострадавшим, он неугомонно звал на помощь. На его вопли сбежались прохожие и водители других автомобилей. На автостраде образовалась пробка. Нетерпеливые водители безустанно сигналили, кричали и ругались.
- Что там стряслось?
- Да какой-то ожиревший тюфяк попал под колеса.
- Смотреть надо лучше! – вмешался в разговор двух водителей третий.
Батлер, лежа на влажном асфальте, скорчился, пытаясь превозмочь боль и холод. Внезапно он почувствовал, как нечто теплое пробежало по всему его телу. Джеймс ощутил прилив сил. Боль стихла, дрожь прошла, и он смог различить лица склонившихся над ним людей.
- Все в порядке! Я чувствую себя намного лучше, – сказал Батлер, чтобы как-то утихомирить толпу, а главное, водителя.
Но его слов никто не услышал.
"Лучше встать с сырой земли, – подумал Джеймс. – Не то подхвачу еще воспаление легких".
Так Батлер и сделал. Ухватившись за руку одного из сострадающих, он поднялся на ноги.
- Вот видите? Со мной ничего не стряслось. Я в полном порядке!
Но люди не смотрели на него. Их взоры были обращены вниз.
"Что за чертовщина?!" – подумал Батлер.
На асфальте неподвижно лежал человек. Глаза его были широко раскрыты, а бездыханное тело обмякло.
- Он умер… умер… – истерически повторял водитель автомобиля, сбившего Джеймса Батлера.
- Да нет же. Я жив! Вот он я! – вторил Джеймс.
Но никто его не слышал. Ужасная догадка осенила Батлера – он был мертв!
- Бедняга, как он жил и как умер… – произнес стоящий подле него пожилой мужчина.
- Да, дрянная у меня была жизнь, – застонал Джеймс ему в ответ.
- Ты сам виноват в том, что жизнь твоя была такой.
Батлер не верил, что кто-то смог услышать его.
- Пошли, дружище. Больше ему уже ничем не помочь, – обратился старик к духу Джеймса.
- Вы… вы видите меня?!
- Я вижу больше, чем ты можешь себе представить, Джеймс.
- Вы знаете мое имя?! Но откуда?
- Я знаю о тебе все! – усмехнулся старик.
Его морщинистое лицо излучало некое свечение, что показалось странным Батлеру. Глаза этого "человека" выражали проницательность и чуткость. Казалось, старик знал историю Вселенной. Одежда его была проста и скромна, как у любого пенсионера. Он походил на обычного прохожего, но сама его личность была настолько загадочной, что сразу бросалась в глаза. Седую голову прикрывала шляпа, которая скрывала и его лицо.
- Пошли, Джеймс. Тебе здесь больше нечего делать. Так же как и мне.
Незнакомец, покинув место катастрофы, зашагал в неизвестном направлении. Батлер последовал за ним. Что-то необычное было в этом старике, но больше всего Джеймса поражало то, как он сам безгранично доверял старику. Безмолвно прошагав несколько кварталов, они остановились у полуразрушенного здания.
- Ты не произнес ни слова, – посмотрел старик на Джеймса.
- А что я должен был сказать?
Старик уныло покачал головой.
- Нет, мне никогда не услышать похвалы.
Батлер не понял смысл этих слов.
- Джеймс, почему ты так безразличен ко всему? Уже два часа ты следуешь за мной, не зная, кто я такой. Ты даже не удосужился спросить моего имени.
- Ну и? – выдавил из себя тот.
- Меня зовут Симони, и я твой ангел-хранитель.
Батлер побледнел, если только это присуще духам.
- Значит, я умер?
- Да.
- Что будет дальше? Отведешь меня в рай или в ад?
Ангел-хранитель задумался.
- Не знаю даже, что делать.
Пошарив во внутреннем кармане своего плаща, старик достал блокнот и ручку. Пролистав блокнот, он протянул его Джеймсу.
- Почитай, – велел ангел.
Батлер просмотрел блокнот от корки до корки, но никаких записей в нем не было.
- Он пуст!
- Так оно и есть, – подтвердил ангел. – За всю свою жизнь ты не сотворил ни добра, ни зла. Мне нечего было писать о тебе. Твоя жизнь, как и этот блокнот, была пустой. Ты не заслужил ни райской жизни, ни адских мучений. Жизнь, дарованная тебе, прошла впустую.
Ангел задумался.
- Пусть все решит Всевышний!
Симони дотронулся до плеча духа, и мир, который их окружал, исчез в мгновение ока. Не было ни серых домов, ни улицы, даже запах влажной земли улетучился. Всюду были деревья и луга. Загадочный белый дым окутывал все вокруг. Аромат цветов и плодов райских садов одурманил дух Джеймса Батлера.
- Ну что, Симони, смог ты выполнить свою задачу? – послышался откуда-то голос.
- Нет, творец всего сущего. Я невезучий ангел. Все, кто попадал под мою опеку, не были яркими личностями, а жизнь их была прожита впустую.
- Значит, ты не можешь должным образом выполнить свои обязанности, – сердито отозвался голос.
- Дайте этому человеку еще один шанс, и я докажу,что смогу быть умелым ангелом-хранителем, – взмолился Симони перед Всевышним, не только за челове-ка, но и за себя.
- Ступай и твори добро! – были последние слова творца.
Симони повел своего подопечного в райские сады. Джеймс еще никогда в своей жизни не видывал такого великолепия. Изумительные и причудливые растения поражали своей красотой. Ничто здесь не было схоже с реальным миром – с Землей.
- Симони, долго я здесь пробуду?
- Ты только что попал сюда. Еще рано говорить об этом.
Ангел-хранитель исчез, и Джеймс, решив осмотреть сад, пошел куда глаза глядят. Он дивился красоте Эдема, но его не покидало какое-то чувство тревоги. В раздумье он провел неопределенное время. Джеймс не знал, сколько он пробыл там. На миг ему стало страшно, когда он осмыслил, что в раю понятия "время" не существует. Все здесь было вечным.
Батлер присел около дерева. Неожиданно в белой дымке перед собой он увидел лики своих детей.
- Отец… – позвала старшая дочь. – Отец, не уходи… Я очень тебя люблю… Мы все тебя любим…
Рядом с ней стояли младшие братья.
- Возвращайся, отец… – заговорил средний сын. – Мы нуждаемся в тебе….
Младший сын молчал. Слезы горечи нахлынули ему на глаза. Так много он хотел сказать отцу, но его истинные чувства были намного сильнее любых слов. И Джеймс это знал. Он очень любил своих детей. Да, они были непослушными детьми, но несмотря ни на что он любил их. Батлер души не чаял в них и всегда желал им только добра и всех благ. Но он никогда не мог правильно выразить свои чувства, и дети не понимали причитаний отца.
Образы детей истаяли в белой дымке.
– Джеймс… Джеймс…
В белом тумане предстал лик его жены. Черты ее лица не были отчетливо видны, но Батлер знал, что это была она.
– Джеймс… Джеймс… – звала его супруга.
Она повторяла его имя с любовью и нежностью. Голос ее дрожал от чувства скорби. Батлеру стало стыдно за все то, что он наговорил ей во время их последней встречи. Только сейчас он понял, как все его любили. Но было слишком поздно что-то исправить. Джеймс Батлер умер, и обратного пути не было. Он больше не сможет толковать с дочерью о музыке. Не пойдет с сыном в выходные на бейсбольный матч. Не пустится на поиски приключений с младшим сыном. А любимая жена больше не подаст ему горячий КАПУЧИНО на завтрак.
– Ах.… Какой же я был дурак. Как я не увидел всех прелестей жизни, когда был жив. А теперь… теперь все кончено, не успев начаться.
– Не все, Джеймс.
Рядом с ним сидел Симони.
- У каждого есть один-единственный шанс исправиться. Творец согласился предоставить его и тебе, и мне.
Батлер вопросительно посмотрел на ангела.
– Даже ангелы небезгрешны. Я за все время своего существования не привел за собой в рай ни единой благочестивой души. Мои подопечные не творят добра – и в этом моя вина. Я не способен подтолкнуть их совершить добро.
- Значит, все те, кто были под твоей опекой, еще ни разу…
- Ни единого раза, – печально отозвался Симони.
- И поэтому ты впал в немилость к Всевышнему?
Ангел кивнул.
- Симони, но ведь ты сказал, что творец предоставил нам шанс.
- Так оно и есть!
- Ну, так чего же мы ждем?! – воскликнул Джеймс.
- Ты прав, Джеймс Батлер.
Даже ангел-хранитель воодушевился рвением души человеческой исправить ход событий. Он прикоснулся к плечу своего подопечного и перенес его из Эдема в реальный мир.
Люди в белых халатах, обступив пациента, делали все возможное, чтобы вернуть его к жизни. Но было уже поздно. Жертва автокатастрофы – Джеймс Батлер был мертв.
– Выключите приборы… все кончено… – отложив дефибриллятор, велел врач.
Ассистент подошел к приборам.
– Что за чудеса!
На экране линия, показывающая работу сердца, заколебалась. Сердце, которое уже остановилось, вновь заработало. Вскоре оно восстановило свой нормальный режим работы.
– Невероятно! – не верил доктор своим глазам.
Пациент зашевелился и открыл глаза. Он что-то тихо произнес.
– Что вы сказали? – наклонился доктор поближе к нему.
– Где… моя… семья?
– Они ожидают вестей в приемной.
– Я желаю… видеть их.
Джеймса Батлера перевели в палату. Его дети и супруга с нетерпением ожидали встречи. Он увидел их взволнованные и печальные лица. Да, в семье любили его, и только сейчас он осознал это. Объятия, поцелуи и сладостные речи близких благотворно сказались на самочувствии больного. Серьезных травм не было, лишь несколько синяков и ушибов, поэтому на следующий день Батлера выписали из больницы. Этот день он провел в кругу своей семьи, а это было истинным удовольствием для него.
– Отец, у нас есть хорошие новости для тебя,– старшая из детей лукаво улыбнулась. – Ларри наняли на работу в группу рок-звезды. И сейчас на гастролях он будет зарабатывать немало денег.
– Правда? Это же замечательно! – искренне обрадовался Батлер.
– А меня, отец, приняли в команду высшей лиги! – гордо сообщил средний сын.
– Поздравляю тебя, сынок! Ну, а ты, Кевин? Чем ты обрадуешь меня?
– Я… я решил продолжить учебу. Буду готовиться,чтобы поступить в университет.
– Похвально, сынок.
– Внимание! – призвала мать семейства.
Она вышла из кухни с подносом на руках. Из чашки, которую она несла, исходил ароматный дымок.
– М-м-м… – вдохнул Джеймс аромат, заполнивший всю комнату.
– Горячий КАПУЧИНО, любимый.
Батлер взял чашку и поднес к губам, но не испил напитка. Он подозвал жену поближе и подарил ей страстный поцелуй.
– Спасибо, любимая…. Да-а… а теперь можно выпить и мой КАПУЧИНО.
Телефонный звонок вспугнул его, и чашка опрокинулась. Вскочив с дивана, он принялся отряхивать одежду, чтобы не обжечься. Но его одежда не намокла. Джеймс огляделся по сторонам. Рядом не было ни жены, ни детей, да и помещение, в котором он находился, не походило на гостиную в его доме. Это был его рабочий кабинет.
В руках у Батлера была кипа бумаг. Сослуживцев уже не было на своих местах. Рабочий день пришел к концу. Настенные часы показывали без десяти минут семь. До Джеймса все еще не доходило происшедшее с ним. Он присел и задумался.
– Это был сон! – наконец догадался он. – Не было ни автокатастрофы, ни Эдема, ни больницы… Я всего лишь спал!
Джеймс рассмеялся и с облегчением вздохнул. Зазвонил телефон, и он тотчас поднял трубку.
– Алло!
– Папа, это я, Кевин, – ответил голос на противоположной стороне линии.
– Кевин?! Где ты, сынок? Как ты там?
– Все хорошо, отец. Я скоро вернусь домой. Как мама?
– Мы в порядке. Когда же ты приедешь?
– Уже сегодня вечером.
– Правда? – это известие обрадовало Батлера.
– Отец… я… я хочу попросить у тебя прощения. Я был не прав. Теперь я все осознал. Не хочу, чтобы между нами остались недомолвки и обиды.
– Нет, нет, сынок. Это я должен попросить у тебя прощения. Ты уже совершеннолетний и вправе сам устроить свою жизнь. Но… я люблю тебя, Кевин, и желаю тебе только добра.
Последовала пауза.
– Я тоже, отец, – голос младшего сына дрожал от волнения. – Я тоже люблю тебя.… Увидимся вечером за ужином.
– Увидимся…
Батлер повесил трубку. Чувство неимоверной радости переполняло его. Просидев в раздумье несколько минут, он решил немедленно поехать домой. Сегодня его сын возвращался после долгого отсутствия. Джеймс положил на стол кипу бумаг, которую все еще держал в руке. Он потянулся к вешалке, где висел его плащ, но не дотронулся до него. Вернулся, сел за стол и достал из ящика большой конверт. Вложил туда рассказ Барбары Стоун и написал на листе бумаги:
"Рекомендую опубликовать этот рассказ. Он заслуживает внимания.
Твой друг Джеймс Батлер."
Вложив это послание в тот же конверт, он указал адрес доставки письма.
"В редакцию литературной газеты ***
Мистеру Фреду Стивенсону".
Джеймс положил письмо в коробку, откуда посыльный должен был доставить его адресату. Он стоял уже у дверей, когда остановился, осмотрел свой офис и усмехнулся.
– Я сделал доброе дело. Можешь записать его в свой блокнот, Симони.
Батлер закрыл дверь, и кресло за его рабочим столом тотчас зашевелилось.
– Один-единственный шанс исправиться. Я все же умелый ангел.
Симони записал в блокнот доброе дело, совершенное его подопечным, и ликующе рассмеялся, но смех его услышали лишь ангелы.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=61424
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 02.03.2008
Все мысли его вознеслись высоко
В небесную сферу, туда, где темно.
Покинул границы планеты родной,
Взлетел в эмпирей над землей молодой.
Тревога и страх охватили его.
Вокруг только тьма, ни души, никого.
Парит одиноко он в небесах,
А время торопит его на часах.
Взглянул он направо, всмотрелся в звезду,
Таинственно та улыбалась ему.
И солнечным ветром обдало его,
Поверил он вдруг в себя самого.
Меркурий остался за Солнцем вдали.
И тучи Венеры уже не видны.
Оставил окрестности шумной Земли,
И путь освещает альбедо Луны.
У красного Марса гарцуют в кругах
Два брата, два спутника – Ужас и Страх.
Рой малых планет, астероидных тел,
Увидел в системе, пока он летел.
Юпитер, гигант средь планет девяти,
Огромнейшим шаром он встал на пути.
Прославленный кольцами желтый Сатурн,
Вращал он вокруг себя множество лун.
Уран и Нептун, словно два близнеца,
Движениям вечным их нету конца.
Навстречу ему, вращаясь, летит
Плутон небольшой и его сателлит.
Вот вылетел он из системы родной,
Не тянет его больше к сфере земной.
И ввысь устремился, в душе так легко!
А шум от Земли где-то там далеко.
Решил он Вселенную всю облететь,
Скопленья галактик и звезд посмотреть.
Внезапно взгляд его начал меняться,
И мир вокруг него стал изменяться.
Созвездия стали пред ним оживать.
Не знал он: чего ж еще ожидать?
И взору его вдруг предстал Водолей,
Льет воду небес он из чаши своей.
Стрелец поднял лук, натянул тетиву,
Пустил он вдогонку Лисичке стрелу.
Бежит от Орла Козерог удалой,
Спешит он укрыться за яркой звездой.
В погоню пустился большой Орион,
На Зайца с Тельцом охотится он.
А Гончие Псы бегут впереди,
Добычу охотника чтоб принести.
Вероника, волосы там распустив,
Заспорила с Девой о том, кто красив.
Для сердца ее Волопас всех милей.
Другая ж твердит, что красив лишь Цефей.
Крылатый Пегас к Андромеде летит,
И с вестью к Персею от нее он спешит.
Идет за Драконом силач Геркулес,
Ему всё одно: что космос, что лес.
Лев выпустил когти, готовясь к прыжку,
Не даст он добычи своей никому!
И встретились там Скорпион со Змеей,
Сцепиться готовые в схватке большой.
Играет там Лира, Центавр поёт.
И близко от них белый Лебедь плывет.
Раздулись вдали Паруса над Кормой.
А разум людской все не хочет домой.
Где звездных скоплений была полоса,
Понесся стремительно странник туда.
Светила увидел он разных цветов.
От красных до белых и желтых тонов.
В пути повстречал он немало туманностей,
И темных и светлых, и множество странностей.
Кометы с хвостами остались вдали.
Не ведает путник, что ждет впереди.
И вот улетел он настоль далеко,
Где нету ни звезд, ни планет – ничего!
Остался один он во мраке небес.
Позвал в пустоту: "Повелитель небес!"
Вдруг разум его охватило смятенье,
Из тьмы появилось нежданно свеченье.
Оно не сжигало подобно звезде,
А лишь пребывало вокруг и везде.
Сиянье окутало разум его,
В душе стало страшно и просто легко.
От трепета, радости и торжества
Стонало все тело, стекала слеза.
В пучине невиданных чувств в небесах
Узнал, где таится надежда и страх.
И понял, что смерть еще не конец
Для любящих и любимых сердец!
Из романа "Повелители небес"
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=61422
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 02.03.2008
Многое несет с собой новый
день, никакой поворот судьбы
не вечен, помощь часто приходит
с неожиданной стороны, отчаяться
никогда не поздно, избавление
нередко бывает неожиданным.
Ф. Петрарка
- Что ты тут расселся, Оливье? Работы по горло, а ты поддался мечтам.
- Мосье Жорж, я не мечтаю. Я присел на минутку,чтобы отдохнуть.
- Отдохнуть?! – взбеленился хозяин ресторана "Ла Рошель". – Я плачу тебе не за отдых. Если не справляешься со своей работой, можешь катиться ко всем чертям. Лодыри мне здесь не нужны.
Оливье ничего не ответил. Он стиснул зубы, чтобы сдержать свое негодование, и вернулся к работе.
Оливье Готьену было девятнадцать лет. Низкорослый тощий брюнет с карими глазами внешне походил на типичного француза. Не окончив среднюю школу, он приступил к работе, чтобы прокормить себя. Мать Оливье умерла еще в прошлом году от цирроза печени. Отца же он и в помине не знал. Ни родственников, ни братьев, ни сестер у него не было. Даже друзей у Готьена не было, но не оттого, что он был грубым и дерзким. Нет, просто судьба не благоволила к нему. Жил Оливье на окраине Парижа, в квартире, за аренду которой платил немалые деньги. Он устроился работать официантом в ресторане, чтобы не тратить деньги на питание. Жизнь его была несносной, а бедность еще больше "украсила" ее.
Рабочий день окончился в полночь, и Оливье поспешил домой. Дорога была долгой, и только спустя час он смог добраться до дома.
В однокомнатной квартире кроме кровати, бельевого шкафа, зеркала и испорченного холодильника ничего больше не было. Кухня, вернее, ее подобие, была настолько крохотной, что кроме умывальника и плиты там ничего не умещалось. О ванной комнате лучше умолчать. Серая, тесная и зловонная комната душила своей атмосферой квартиросъемщика.
Оливье подошел к пыльным и старым шторам и задвинул их. Сняв с себя верхнюю одежду и обувь, повалился на кровать. Укрылся одеялом, свернулся калачиком и, стуча зубами от холода, с большим трудом заставил себя уснуть. Чудный сон увидал он той ночью.
Теплый ветер ласкал его лицо и волосы. Соленый запах лазурного моря освежал дыхание. Белую яхту легонько покачивало из стороны в сторону. Он сидел на палубе в кресле с бокалом мартини в руках. Рядом стоял официант, прислуживающий ему. Стройная девушка с шоколадным загаром, в розовом бикини, сидела в кресле рядом. Ее пышные груди были прикрыты длинными вьющимися волосами. Оливье с наслаждением созерцал свою спутницу. Ощущения удовлетворенности и радости переполняли его сердце. Он чувствовал себя богатым и влиятельным человеком. На душе было легко и спокойно, а сознание обеспеченности и благоденствия дурманило его разум.
Проснувшись, Оливье еще долго не мог опомниться. Но ощущение радости постепенно прошло, а окружавшая обстановка вернула его мысли в реальный мир. Повалявшись еще несколько минут в тоскливых воспоминаниях, Готьен внезапно вспомнил о своей работе. Посмотрел на часы и тут же соскочил с кровати. Было половина седьмого утра, а на работу он должен был успеть к семи.
- Черт! Как же я проспал?!
Торопливо обувшись и взяв с пола куртку, он выбежал на улицу. Утром дорога занимала у него больше времени, а опоздание грозило ему увольнением. Готьен помчался на остановку, чтобы успеть сесть на нужный автобус, но опоздал. Он уже уехал, а следующий по расписанию должен был приехать только через полчаса. Недолго думая, юноша побежал по переулкам, чтобы нагнать нужный ему автобус на следующей остановке. Он летел сломя голову, но автобус ехал быстрее. Перекресток… еще одна улица... дома… машины….
"Только бы успеть… только бы успеть", – думал Оливье.
Он настиг автобус лишь на третьей остановке. Растолкав стоящих вблизи людей, Готьен прыгнул в отъезжающий автобус. Нашел свободное место и рухнул на сиденье. Утомленный беготней, он жалобно засетовал на ноющую боль в ногах. Он с трудом пришел в себя. Но основная проблема все еще ожидала его впереди. Ему предстояло объясниться с владельцем ресторана Жоржем Компотье по поводу опоздания. Молодой человек долго обдумывал варианты лжи, но ничего правдоподобного ему не приходило на ум. Устав ломать голову над выдумкой, Оливье решился положиться на счастливый случай, которого, впрочем, у него еще никогда в жизни не было.
Пробравшись через черный ход, Готьен поспешил облачиться в свою униформу.
- Ты уже здесь, Оливье?
- Да, мосье Компотье. И уже давно, – соврал официант.
- Ну-ну. Смотри, еще одно опоздание или промашка, и тут же вылетишь отсюда. Мне не нужны здесь бездари.
- Я все понял, мосье Компотье.
Изнурительный рабочий день был на исходе, когда в ресторан зашли двое мужчин. Они прошли к столику, который обслуживал Оливье. Дорогая и элегантная одежда, а главное, утонченные манеры выдавали в них людей из высшего общества. Готьен повеселел, ведь богатые клиенты давали хорошие чаевые.
- Куда это ты меня привел? – оглядываясь по сторонам, спросил мужчина с карими прозорливыми глазами.
Его плутовской взгляд осматривал все вокруг, и недовольство, вернее, отвращение к окружающему было написано у него на лице.
- Не суетись, Луи. Этот ресторанчик укромное местечко. Здесь никто не посмеет подслушать наш разговор.
- Ресторан? Да это место похоже на дешевую забегаловку, – с омерзением отозвался Луи. – Не лучше ли поговорить о делах в машине?
- Нет, Луи.В машине слишком подозрительно встречаться. Да к тому же наш разговор могут подслушать, а здесь…
- Мосье, что будете заказывать? – подошел к ним официант.
- Принеси-ка меню, – велел Луи.
Официант поторопился к стойке за меню.
- Так что же ты предлагаешь мне, Дидье?
Луи был намного старше своего друга, но в их отношениях никогда не было возрастного стеснения. Дидье де Мартен был не только его другом, но и советчиком. Не раз он приходил на подмогу Луи, разрешая его финансовые проблемы. Вот и теперь, когда его друг попал в сложное положение, де Мартен искал выход из сложившейся ситуации.
Официант принес меню и протянул его мужчинам. Увлеченный беседой Дидье отложил меню на стол, Луи же стал шарить по карманам в поиске очков.
- Черт побери! Забыл их в другом костюме. Возьми-ка ты, прочти.
Готьен раскрыл меню и, запинаясь по слогам, начал читать текст. Дидье безустанно что-то говорил, но друг его не слушал. Луи с глумливой улыбкой уставился на безграмотного официанта. Оливье никак не мог дочитать текст до конца. Насмешливое выражение лица клиента раздражало его, но больше всего он злился на себя. В конце концов Луи, не выдержав, оглушительно захохотал. Де Мартен, вытаращив глаза, с изумлением посмотрел на собеседника. Он никак не мог уразуметь веселости своего друга. Но официант прекрасно все поняв, позеленел от злости.
- Читайте ваше меню сами, мосье!
В порыве неистовства он с такой силой швырнул меню на стол, что осколки бокалов разлетелись по сторонам. Клиенты вовремя отскочили от стола и лишь чудом не поранились.
- Оливье! Что ты наделал, дрянной мальчишка?!
Владелец ресторана был в бешенстве. Компотье виновато извивался перед мужчинами. Он умолял их простить строптивого официанта и пересесть за другой столик. Но те не стали слушать Жоржа. С выражением полного безразличия к его мольбам они покинули ресторан.
- Ты уволен! Ты уволен, Готьен! – кричал Компотье. – Чтобы ноги твоей здесь не было! Вон отсюда! Вон из моего ресторана!
Моросил дождь. Ночная мгла окутала все в черные тона. Тихий шелест осенних листьев, будто хор, подпевал музыке дождя. Воды Сены, переливаясь, сверкали при свете луны. У берега реки стояла одинокая фигура. Это был Оливье Готьен. В его печальных глазах стояли слезы обиды, а сердце терзалось от нестерпимой боли. Нет, он был расстроен не оттого, что потерял работу. Насмешка сегодняшнего клиента задела его самолюбие. Готьен все еще слышал смех незнакомца, по вине которого он лишился работы. Но как бы ему ни было обидно, он ничего не мог изменить. Да и какая теперь разница. Завтра Оливье снова предстояло пуститься на поиски работы.
"Завтра… а наступит ли оно, завтра… – с горечью подумал он. – И стоит ли ждать его, если оно все равно будет паршивым? Вся моя жизнь была никчемной.… Доселе я был никем, таким же останусь и в будущем. Зачем же трудиться в поте лица, если я все равно не смогу жить как нормальный человек? Нет, все в жизни ложно… Честным трудом никогда ничего не добьешься. Я навсегда останусь безграмотным и злополучным нищим.… Тогда зачем же жить?…" – эта мысль засела у него в голове.
Готьен посмотрел на воды Сены и, оглядевшись по сторонам, побрел к ближайшим домам в поисках того, что могло положить конец его страданиям. Он долго бродил, рыща в помойках. Но ничего не нашел, что бы могло пригодиться для его замысла. Вернулся к берегу реки с пустой бутылкой в руке. Разбил ее и пригото-вился перерезать горло стеклом. В последний раз посмотрел на реку… на облачное небо. Закрыл глаза…
- Стой! Глупец, что ты делаешь?!
Руку Оливье отдернула чья-то рука. Незнакомец молниеносно выбил стекло из руки самоубийцы. Юноша в недоумении обернулся. Спасший его человек был не кто иной, как Дидье де Мартен. Готьен удивился, увидев перед собой клиента из ресторана.
- Разве стоит кончать с жизнью из-за одного недоразумения?
Оливье не ответил. Он все еще не мог опомниться. Действительно ли перед ним стоял тот самый человек? И почему он спас его?
- Пошли. Я понимаю, тебе сейчас не до разговоров.
Но есть одно срочное дельце, и ты годишься для него.
Спаситель зашагал в направлении машины, стоящей невдалеке. Речь незнакомца была еще более загадочной, чем его личность. Что нужно было ему от Оливье? И что за дело мог выполнить Готьен? Ведь он практически ничего не умел делать…
Несмотря на свои опасения, юноша последовал за незнакомцем.
- Садись, – открыв заднюю дверь машины, велел де Мартен.
Стекла черного лимузина были затемнены, и сидящих внутри людей снаружи не было видно. Готьен подчинился и уселся на заднем сиденье. Огляделся и увидел еще троих пассажиров. Двое из них были крепкого телосложения, в элегантных костюмах и темных очках. Как только Готьен очутился в машине, они вышли, оставив босса с ним наедине. Прищурившись, босс изучающе уставился на Оливье. Казалось, он хотел прочесть мысли молодого человека, а скорее, понять его сущность.
- Как тебя зовут? – наконец заговорил босс.
- Оливье Готьен.
- Неудивительно, что у тебя такая жизнь, – иронически подметил он. – С таким именем.… Тем не менее, я хочу сделать тебе заманчивое предложение. Меня зовут Луи Антуан де Шари. Для тебя же, молодой человек, я граф Лавуазье.
После небольшой паузы босс продолжил:
- Я холост и никогда не имел детей. Заветной мечтой моей матери было видеть меня примерным семьянином…
- Зачем вы мне это рассказываете?
- Терпение, молодой человек, и я объясню вам вашу роль.
- Роль? Но ведь я не актер…
- Придется им стать. Тебе придется сыграть роль моего внебрачного сына.
Юноша с непониманием посмотрел на графа Лавуазье. Что-то отталкивающее, даже пугающее было в этом человеке. Каков был ход его мыслей? Готьен этого не знал. Еще несколько часов назад этот человек насмехался над ним. А сейчас он предлагал сыграть роль его сына. В этом деле крылась какая-то тайна, но для Оливье ее разгадка была непостижимой. Однако он долго не думал. Согласие буквально слетело с его уст.
- Вот и прекрасно! – воскликнул де Мартен, который сидел напротив них.
- Но граф Лавуазье, перед кем я буду играть роль вашего сына? И, кроме того, поверят ли все в эту ложь?
- Не все, а лишь моя мать, – уточнил Луи. – Ты должен сыграть свою роль только для нее одной.
- Графиня Лавуазье тяжело больна, и узнав, что ты сын Луи, она неимоверно обрадуется, – пояснил де Мартен. – Разве можно отказать матери в ее последней радости?
- Точно, – подтвердил граф. – Ты поселишься у нее дома. Пойдешь завтра по этому адресу, – он протянул карточку с адресом. – Представишься как Франсуа Лоран де Шари и скажешь, что тебя послал я.
- Но…
- Что ты расскажешь о себе? Можешь наплести все что угодно. Она на радостях всему поверит.
- А как же…
- Документы с твоим новым именем будут готовы к завтрашнему утру, – опередил его Дидье своим ответом.
- А теперь иди и готовь свою речь, – показав на дверь, велел граф.
Юноша вышел, и Дидье последовал за ним.
- Вот, возьми, – всунув что-то ему в карман, сказал он. – Завтра к десяти часам утра я буду ждать тебя здесь…
Де Мартен вернулся к машине.
- Да! И не забудь одеться поприличней. Ведь ты отныне сын графа Лавуазье!
Машина уехала, оставив Оливье одного в тревогах и сомнениях. Он просунул руку в карман. Там были деньги. Пересчитал – и чуть было не потерял дар речи. Эта сумма в десять раз превышала его заработную плату за месяц. Он спрятал деньги, огляделся по сторонам и поспешил домой, чтобы обдумать происшедшее.
Готьен встал рано утром и прошелся по магазинам. Купил себе новую одежду, а свое старье выбросил в урну. Сел впервые в жизни в такси и показал водите-
лю карточку с адресом. Спустя полчаса он стоял у ворот особняка, принадлежащего графам Лавуазье.
- Что вам угодно, мосье?
Дверь открыл пожилой мужчина. Его осанка и манеры выдавали в нем дворецкого.
- Я пришел повидаться с бабушкой.
- Простите, мосье, но вы явно перепутали адрес.
- Нет, все верно, – посмотрев на карточку в руке,ответил Оливье. – Разве не здесь живет графиня Лавуазье?
- Да, мосье. Но у графини нет внуков.
- Есть.
Готьен, обнаглев, легонько оттолкнул дворецкого и прошел во двор.
- Меня зовут Франсуа Лоран де Шари, и я желаю видеть графиню Лавуазье.
Дворецкий, выпучив глаза, взирал на Готьена. Он долго не мог прийти в себя. Наконец, первое впечатление прошло, и он решил проводить гостя в дом. Оставив Оливье в холле, слуга стремительно поднялся по лестнице. Избавившись от назойливого присутствия мажордома, Готьен приступил к работе. Сперва ему надлежало осмотреть местность. Он зашел в столовую, затем в гостиную, и решил дождаться "бабушку" в кабинете.
Убранство этой комнаты ошеломило Оливье. Он еще никогда в своей жизни не видел интерьера со столь изысканным вкусом. Книжные полки возвышались до самого потолка. Антикварные кресла и диван в стиле классицизма, картины и ковры придавали кабинету уют. Поленья в камине горели весело потрескивая, утепляя комнату. Но больше всего в этой обстановке молодого человека поразила красота дубового письменного стола.
Юноша подошел к одному из кресел и уселся. Постарался расслабиться, чтобы успешно сыграть первую роль в своей жизни. Ему необходимо было свыкнуться с мыслью о том, что он сын графа Лавуазье, а главное, вести себя подобно человеку из высшего общества. Он перебрал в памяти все кинофильмы, в которых описывалась светская жизнь. Выпрямился и приготовился начать свой фарс.
Снаружи послышались шаги. Гость встал, вытянулся и вздохнул, чтобы расслабиться. Внешне он походил на аристократа: новый, отлично сидящий белый костюм и обувь того же цвета, аккуратно зачесанные волосы, приятный запах дорогого одеколона. Готьен все предусмотрел. Ему оставалось только изобразить высокомерного и тщеславного человека, чтобы походить на сына графа Лавуазье.
Дверь кабинета открыл дворецкий, за ним шла, вернее, волочилась сама графиня Лавуазье. Прежняя статная осанка графини с годами ухудшилась, а седые, аккуратно собранные волосы и морщинистое некрасивое лицо этой особы вызывали с первого взгляда неприятное ощущение. Казалось, жизнь в ней уже давно угасла и только лишь острый взгляд горящих, как угольки, черных глаз опровергал эту мысль. Графиня подошла к креслу, уселась поудобнее и с подозрением оглядела Готьена.
- Бабушка, как я рад вас видеть! – с притворной радостью воскликнул "актер".
- Кто вы такой?
Сиплый голос старухи походил на звук расстроенной струны арфы.
- Позвольте представиться – Франсуа Лоран де Шари.
Готьен отвесил поклон, сделав это с такой грацией, что глаза пожилой графини расшились от изумления. Дар речи к ней вернулся не сразу.
- Де Шари? Но с чего вы решили, что я ваша бабушка?
- Моего отца зовут Луи Антуан де Шари граф Лавуазье.
Это сообщение еще больше поразило старуху. У нее даже челюсть отвисла от этой новости. Она не могла поверить, что у ее единственного сына был отпрыск, да еще такой взрослый.
- Молодой человек, как вы докажете ваши слова?
Оливье вынул из внутреннего кармана паспорт, который еще утром вручил ему Дидье де Мартен. Он передал документ дворецкому. Тот прочитал вслух новое имя Готьена, и графиня ахнула не то от радости, не то от горя. Она велела слуге оставить их наедине. Указала Оливье на противоположное кресло и будто коршун впилась в него взором. Теперь очередь говорить была за ней. Однако Жозефина Лукреция Монрэ де Шари была немногословна. Она старалась разговорить молодого человека, чтобы узнать о нем больше. Оливье держался молодцом. Он навыдумывал такую историю, что к концу беседы у графини не осталось сомнений в том, что перед ней действительно сын Луи Антуана графа Лавуазье.
- О! Простите, бабушка, но мне пора уходить.
- Так скоро? – искренне огорчилась графиня. – Но куда ты пойдешь?
- В свою каморку. Отец снял для меня комнату…
- Комнату? Какой ужас! – негодованию графини не
было границ. – Нет, он просто сошел с ума! Как мог Антуан поселить своего единственного сына в жалкой комнатушке? С сегодняшнего дня будешь жить здесь. В конце концов, это и твой дом.
- Но, бабушка…
- Никаких "но"! Я решила – и точка!
Готьен дольше не противился, тем более что ему не хотелось возвращаться в свое убогое жилище.
Прошло две недели. Оливье все также жил в доме графини Лавуазье. Мадам де Шари всячески старалась баловать внука. Она покупала ему дорогую одежду, возила по ресторанам, устраивала у себя приемы, приглашая гостей только из высшего общества. Графиня с гордостью представляла Готьена как своего внука. Радость ее была безгранична. За прошедшие недели юноша свыкся со своим новым именем и положением. Всего за несколько дней он увидел такое, чего никогда не видывал в своей жизни. Все стало в его глазах прекрасным, даже жизнь, с которой совсем недавно он хотел распрощаться. Чувство уверенности в завтрашнем дне придавало ему силы. Впервые в жизни Оливье Готьен почувствовал себя счастливым человеком.
Было раннее утро, когда в дверь комнаты Франсуа Лорана постучался мажордом.
- Мосье, вы не спите? Графиня Лавуазье желает вас видеть. Она ожидает вас в гостиной.
Оливье не стал медлить. Не потеряв способности быстро одеваться, он облачился в домашнюю одежду. Умылся и поторопился вниз. В гостиной в своем лю-бимом кресле сидела графиня Лавуазье.
- Что-то случилось, бабушка? – видя выражение ее лица, тревожно спросил "внук".
- Она уже во дворе?
- Да, мадам де Шари, – подтвердил дворецкий.
- Пошли, Франсуа.
Графиня взяла внука под руку, и они вышли наружу. Во дворе стояла новенькая спортивная машина малахитового цвета.
- Она твоя, – объявила графиня.
Оливье не мог поверить своим ушам. Он растерянно посмотрел на "бабушку".
- Ваши ключи, мосье.
Дворецкий вложил ключи от машины Готьену в руки.
- Ну, чего же ты ждешь?
Юноша приблизился к машине и провел рукой по ее поверхности. Он все еще не верил в свершившееся чудо. Слезы радости навернулись ему на глаза. Он ни-как не решался сесть в свою новую машину.
- Ты так и будешь стоять? – спросила бабушка. – Ну же, Франсуа! Смелей!
Глаза Оливье потускнели при воспоминании о том, кто он есть на самом деле. Все, что он сейчас имел, не принадлежало ему. Он был всего лишь "жалким актером", а окружавшая его роскошь – декорацией в спектакле, где он играл свою первую и последнюю роль. От этих мыслей Готьену стало тоскливо, и это не ускользнуло от зорких глаз графини.
Слуга удалился, и мадам де Шари, с трудом передвигаясь, подошла к внуку.
- В чем дело, Франсуа? Тебе не понравился мой сюрприз?
- Нет, бабушка. Машина великолепна, но не в этом дело.
- В чем же тогда?
- Я просто не заслужил ее…
- Что за глупость! Мой внук заслужил еще и не такое.
Тут неожиданно дворецкий известил о телефонном звонке.
- Меня к телефону? Но кто? – удивился юноша.
- Не знаю, мосье. Он не представился.
Оливье поспешил в дом.
- Слушаю, – поднял он трубку телефона в холле.
- Готьен, жду тебя сегодня в двенадцать ночи на месте твоего воскрешения. Не опаздывай!…
Говорящий повесил трубку. Это был Дидье де Мартен. Оливье тотчас узнал его. Взволнованный голос де Мартена насторожил юношу. Зачем он назначил встречу, Готьен не знал, но почувствовал что-то недоброе.
Ночью, никого не предупредив, он ушел из дома. Добрался до места встречи на такси. Черный лимузин уже стоял у пристани. Его встретили двое телохранителей графа Лавуазье. Узнав о прибытии Готьена, из машины вышел и сам Луи. Следом за ним шел де Мартен.
- Я вижу, ты хорошо вжился в свою роль? – надменным тоном спросил де Шари.
В руке у него была толстая сигара, которую он время от времени подносил к губам. Сигарный дым окутал его лицо, но по интонации, с какой тот начал разговор, Оливье понял, что граф был не в духе.
- Выполняю ваше поручение, граф Лавуазье.
- Кажется, ты переусердствовал, официант.
Его оскорбительный тон задел самолюбие молодого человека.
- Граф Лавуазье чем-то недоволен? – обратился Оливье к де Мартену.
- А как же, Готьен. Ты должен был играть свою роль только для мадам де Шари, а сейчас о тебе знает вся знать Парижа.
- Полагаю, граф Лавуазье понимает, что в этом моей вины нет. Бабушка… мадам де Шари была настолько обрадована новостью, что известила всех в тот же день.
- Ну что ж, раз ты ее любимый внучек, значит, она доверяет тебе. Поэтому тебе будет намного легче выполнить мое второе поручение.
- Второе? – удивился юноша. – Ни о каком втором поручении прежде не было речи. И потом… мне совестно и дальше обманывать старушку.
- На твою совесть мне наплевать. Будешь делать то, что я скажу, не то станешь кормом для рыб.
Такой угрожающий тон Оливье не ожидал услышать. Дидье приблизился к "актеру" и передал ему пузырек с таблетками.
- Смешаешь это с вином и дашь настой мадам де Шари.
Готьен вздрогнул, услышав эти слова.
"Яд!" – промелькнуло у него в мыслях.
- Н-е-т… Я не сделаю этого! Я не хочу этого делать! – уронив пузырек на землю, он отпрянул назад.
Граф Лавуазье злобно улыбнулся. Он кивнул верзилам, и они тут же схватили Готьена. Он попытался высвободиться, но хватка телохранителей была мертвой.
- Твоего хотения здесь никто не спрашивал. Ты сделаешь то, что тебе велят. Или раньше времени отправишься на тот свет!
- Нет! Я все равно не сделаю этого. Смерть мне не страшна… Я однажды смотрел ей в глаза и не побоюсь сделать это вновь…
Де Шари рассмеялся, но не от того, что ему было весело, а от гнева.
- Ты, кажется, неправильно понял меня, юнец, – он приблизился к Оливье. – Я не прошу тебя сделать это, а приказываю. В противном случае…
- Мне все равно!
- Не торопись с ответом. Думаю, тюрьма будет не лучшим курортом для тебя. Это место куда хуже ада. Не убьешь старуху ты, тогда я сам прикончу ее, а вину
за это убийство вменят тебе. Тогда ты уж точно не сможешь уйти от наказания. Тебя будут ждать пятнадцать долгих лет тюрьмы, и я сомневаюсь в том, что ты сумеешь выйти оттуда живым.
Это зловещее предсказание графа подействовало на Готьена.
- А если я выполню ваш приказ?
- Тогда ты беспрепятственно сможешь уехать из страны. Уж это мы можем гарантировать тебе, – опередил ответ графа его друг.
У Готьена не было иного выхода, как согласиться. Верзилы отпустили его, и Дидье вручил ему снова пузырек.
- Ступай. У тебя есть два дня.
Юноша не стал дольше испытывать судьбу и рванул прочь из этого жуткого места.
- Дидье, как ты собираешься гарантировать ему беспрепятственный отъезд из страны? – спросил де Шари, как только друг сел рядом с ним в машину.
- Никаких гарантий, друг Луи. Этот пройдоха выполнит задание и угодит в тюрьму. После смерти мадам де Шари ты станешь ее наследником и обладаелем всего имущества графов Лавуазье. Тогда уж ты точно сумеешь расплатиться со всеми своими карточными долгами.
Готьен долго обдумывал варианты спасения, но не для мадам де Шари, а для себя. Однако бежать было некуда. Если даже не граф Лавуазье, то полиция уж точно доберется до него. Единственное, что он мог сделать, – это принять помощь де Мартена и скрыться в другой стране.
Приняв решение, Оливье вышел из своей комнаты и спустился в гостиную. Зашел за стойку бара, чтобы открыть бутылку выдержанного крепкого вина. Разлил
на два бокала и высыпал в одну из них таблетки из пузырька. Теперь все было готово к убийству "бабушки"…
На следующий день весть о смерти графини Лавуазье облетела всю Францию. На ее похороны съехались не только родственники, но также аристократы и пресса. Пышные похороны окончились, и Оливье поторопился к себе домой, вернее, в дом его "бабушки". Он собрал свои вещи, взял немного денег и, вызвав такси, уехал в неизвестном направлении.
Утром следующего дня первые колонки газет, с сенсационными заголовками, потрясли всех родственников графини Лавуазье. Нотариус вскрыл завещание мадам де Шари. Пожилая дама оставила все свое наследство внуку Франсуа Лорану де Шари. Сын покойной был в неистовом бешенстве. Он никак не мог ожидать такого поворота дел. К вечеру того же дня убили и графа Лавуазье. Узнав о его неплатежеспособности, важные люди, кому он должен был крупную сумму, проигранную в азартных играх, приказали убить его. Де Мартен во время убийства находился рядом с другом, поэтому тоже пошел на плаху вместе с ним. Теперь у Оливье Готьена не оставалось врагов, и он стал единственным наследником огромного состояния. Доказать, что Готьен был Франсуа Лоран де Шари, не составило труда. Ведь Дидье де Мартен, подготовляя все документы, предусмотрел, чтобы они были подлинными. Спустя уже неделю Готьен получил пра-
ва на владение имуществом графов Лавуазье. Первым делом он решил отдохнуть… отдохнуть от своего нищенского прошлого.
Белую яхту легонько покачивали волны Лионского залива. Готьен сидел в кресле на палубе. Теплый ветер ласкал его лицо и волосы. В руках у него был бокал с мартини. Возле него сидела молодая особа в розовом бикини, и дворецкий графини Лавуазье прислуживал ему.
- Ну что, внучек, ты воплотил в жизнь все, что видел в своем сновидении? – спросила графиня Лавуазье.
- Да, бабушка.
Готьен подошел к мадам де Шари.
- Ну, если это все, Оливье, теперь, думаю, и я смогу как следует отдохнуть. Отныне я мертва и больше никто не посягнет прикончить меня ради моего состояния.
- Отдыхайте, моя прекрасная бабушка, и предоставьте все тяготы мне.
- Ах! Какой же ты льстец! Но мне нравится быть твоей бабушкой, Оливье Готьен, вернее, граф Лавуазье, – поправила себя Жозефина Лукреция и рассмеялась.
Теперь Оливье был богатым и влиятельным человеком и завтрашний день больше не страшил его.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=61355
рубрика: Проза, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 02.03.2008
За гробом музыка звучит,
Волынщик коронах трубит.
И люди шествуют гурьбой,
Навек проститься чтоб с тобой.
Над гробом Крэг склонясь в печали,
Роняли слезы, горевали.
Лишь Уильям слез не проливал,
И месть в душе он разжигал.
Отмщения душа желала,
Она горела и пылала.
Вражда меж братьями теперь
Не обойдется без потерь.
Жестокий рок, он зол и страшен,
Разит мечом всех, кто бесстрашен.
Любого покорить он смог,
И с жизнью каждого он строг.
Лишив и Уильяма любимой,
К беде он вел неотвратимой.
Предательством, кинжалом, ядом
Чтоб тот покончил с младшим братом.
Склонившись над могилой Пэт,
Дал Уил торжественный обет,
Что, обратив он Генри в прах,
Сыграет брату коронах!
Из романа "Семь посланников"
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=61352
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 02.03.2008
Муза, наполни ты лиру мою вдохновеньем небесным.
Пусть сладкозвучные струны обнимут просторы вселенной.
Внемлют с восторгом ей боги бессмертные и души людские.
Дивные звуки лиры моей семиструнной раскроют
Тайны миров, душу природы и силу Небесного.
Власти таинственной он обладатель могучий и грозный,
Судьбами правит людей, заправляет он небом и миром.
Ревностно чтят его духи природы и звери всесветные.
Полной гармонии ключ потеряли лишь люди земные,
В черную бездну сомнений попали их души бессмертные.
Словно ослепнув и страх потеряв от гордыни безумной,
Начали те отрицать небожителя власть над вселенной.
Плотью живет человек и земными очами все видит,
Лишь посвященные знают и видят все оком небесным.
Внутренний взор им открылся страданием тяжким и волей.
Душу свою от грехов очистив глубокою мыслью,
Мисты проникнуть собралися в тайны вечной вселенной.
Прежде чем восходить к началу вещей всех, к великому Духу,
Что неизменно пылает в Эфире предвечных Причин,
В душу свою погрузились они, трепеща вдохновенно.
Огненной мыслью сожгли свою плоть, и ввысь устремился
Дух посвященных страдальцев из рода людского.
Там в Эмпирее познали они единую Сущность,
Ту, что господствует в бездне земной и в небес глубине.
Всем правит Он – Созидатель вселенной, Великий Владыка.
Он и дыханье вещей, и начало мужское и женское.
Он – негасимый огонь, и отец, и бог, и учитель мистерий.
Он Творец всех светил и сверкающей пыли миров!
И человечество есть порождение Разума Светлого.
Так трепещи же, возрадуйся, плачь, обожай – человек!
Ибо и дух твой должен проникнуть в горящую сферу.
Там, где великий Демиург мешает миры все и души
В чаше небесной, где все существа, утолив свою жажду,
И позабыв небесное происхожденье свое,
В бездну рождений для новых страданий спускаются вниз.
Люди, терзая друг друга в ненависти и преступленьях,
Душу свою обрекают на вечные муки.
Тянут их в черную бездну низшие силы.
Бог умирает в них; в них же Он воскресает; сызнова
С помощью лишь посвященных, спасителей душ,
Знающих, что наверху и внизу, в Огне и в Воде,
В Свете дневном и в Мраке ночи, на Земле и в Эфире –
Есть только он – незримый Носитель Разума вечного,
Коего можно узреть лишь очами светлой души.
Лира моя, вдохновленная Музой лучистой,
Вторила сказу о бессмертном Владыке вселенной.
Кто ж усомнился в словах моих чисто-правдивых,
Будь то избранник божественный или же простолюдин,
Пусть он подвергнется каре небес и изгнанником станет.
Кто же уверовал в истину слов нетленных моих,
Тот со мной повторит мистерии клич… "Эвохе!"
Из романа "Изгнанники небес"
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=61349
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 02.03.2008