Потому что корабль повстречался с айсбергом
и пошел ко дну железным китом,
я узнал, что такое быть киборгом,
ибо не умер. И смерть не придет потом.
Люди старались вплавь пересечь океан,
но пересекали другую черту.
И возвышался над ними непреступный Каин,
белея своими боками, какангелом на посту.
И коченели члены тел и семей.
Шлепались в воду старпёры, мужчины, бабы.
Я сам себе говорил: «отчаиваться не смей,
ты все-таки не принцесса не спящая на бобах».
В результате я выжил один.
Теперь подо мной убийца белеет грудью,
вцепляясь в борта водоплавающих посудин.
Мне одиноко. Но я привыкаю. Особенно – к рукоблудью.
Быть пассажиром айсберга – значит быть
и его капитаном, его пространной душой,
его продолжением, всеми его событиями,
его президентом, барменом, Шолоховым,
кем угодно. Как мы захотим!
Он говорит: «Привет! А ваще я – кто?»
Я. Ибо я – Айсберг. Всегда я был только им.
Только плывущим айсбергом, не избравшим вектор.
Всё замирает во мне. Становится прочным льдом.
Твердью. Неистребимой глыбой.
Я никогда не умру, даже если стану китом,
даже если я стану железной рыбой.
Ибо даже когда моя побежит вода,
раздавая круги, как пощечины, океану,
я верну свою сущность. Точнее сказать, тогда
сим океаном стану.
Уже представляю… Солнце, пальмы, песок.
Ясный полдень. Наяда на фоне мира.
И тут-то и начинается, с землей из-под ног,
весь ужас единственного пассажира…
Он простирает свои щупальца
над растерянным, жалким, одутловатым,
измятым миром. И рвущиеся сердца
замирают рядом.
И выходит на сушу, стряхивая с себя
города, фабрики, леса, корабли, линкоры,
осьминог, спуская своих собак
на всё в этой жизни, на весь ее крематорий…
(какангелом?) 
Дааа... мне-таки придётся... вставать на две... 
