«Милая, прости… опять кричал?
Снова тот же сон — противный, жуткий:
Серый потолок и два врача.
Волны боли. Штилей промежутки.
Койка. Я привязан. Хлеб суют.
Что-то колют в руку… Страшно, Валя!
Страшно не вернуться в наш уют...
Хочется обняться, согреваясь.
Хватит о дурном, идём-ка в парк!»
Солнце дразнит рыжими лучами.
Лавки — островки влюблённых пар.
Вдаль бежит аллейка, разлучая
Путников с прохладой теневой,
Что хранит следы ночного ливня.
Пруд напитан сочной синевой,
Изредка бликует шаловливо...
«Номер шесть: Малевич Ипполит.
Травма. Аффективное расстройство.
То, бывает, ночь и день проспит,
А разбудим — справиться непросто:
Буйствует, не ест, жену зовёт,
Год назад погибшую в пожаре.
Вводим седативы. Снимки? Вот!
Есть кисты обоих полушарий».
Тянется по клинике обход,
Новый доктор делает заметки:
Восемь — Будда… десять — Дон-Кихот...
Двадцать — Робин Гуд, безумно меткий.
Фронт работ понятен. Не учтён
Лишь пробел в анамнезе «шестого»:
Он реальность видит, будто сон,
А во сне — живёт. И счастлив снова.
2017
