Для торжества последнего заката
Медь облаков начищена уже,
Пора идти, признавшись виноватым,
На дно стакана с камнем на душе.
Соломинку, убившую верблюда,
Хмельной игристо-пенною волной
Мне принесет... Вцепиться? Нет, не буду!, -
Спасенья способ несколько иной
Придуман мной не вдруг и не сегодня,
И это яд, скорее, чем бальзам....
Так, усмехнувшись промыслам господним,
Решил однажды, что управлюсь сам.
Определю вину, назначу меру,
Придумаю себе приватный ад,
Лазоревый, жемчужный, светло-серый
Покойный ад, в котором не спешат,
И в нем «Боржом» для моего Тантала,
Для Прометея спичек коробо’к,
Диван для дум, ленивых и линялых,
Для страсти омут, пусть и неглубок...
Сердец слиянья, вздохи, вечер, свечи, –
На этот бред в моем аду запрет,
Он обеззвучен мной и обесцвечен,
Тьмой освещен и инеем согрет...
По нраву будет пекло мне такое,
В котором лишь с собой наедине,
«Стой! Дальше хода нет! Не беспокоить!», -
Приколочу гвоздем к его стене.
Постой, дружище, погоди немного!
Успеешь побывать и там.
За все, что было, не суди так строго,
Давно уже назначили всем нам
Вину и меру,
Даже оправдание!
И это яд, скорее, чем бальзам,
Важней всего - души твоей признание,
Готовой перейти к другим мирам...
Картинки будут вежливо меняться:
Диван для дум
Иль омут неглубок,
Но главное - самим собой остаться,
Чтоб, как всегда, к себе - лишь строг...
И, кстати, (только это между нами):
Могу табличку просто одолжить,
Вот гвоздь и молоток - извольте сами
Приколотить
И снова дальше жить!
Алексей Мелешев відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Самим собой останусь, не проблема,
В мешке дорожном то же, что всегда:
Вино и хлеб, "Осмотр на месте" Лема,
Пустые дни, напрасные года,
Полет на дно, падение к вершине,
В сиянье яма иль во тьму окно,
Что присно, что вовеки, а что ныне,
Что там, что здесь, мне все равно давно...