- Ты храбрая, значит? А если вот так? Не завоешь?
Молчишь, партизанка? Ну что же, за это есть приз…
Господь всемогущий беседовал с грешною мною,
На душной Голгофе, где грустный растет кипарис.
- Дитя мое, вновь согрешила – подумала худо.
Ты, значит, сама? Ты все можешь? Позволь возразить!
Так, с болью мне глядя в глаза, вел напутствие Будда,
Но до хинаяны мне, видно, не скоро доплыть.
- Смирись с моей волей! Коран тебе в этом поможет.
Не стоит бороться, ведь путь твой давно обречен.
Так мне говорил мусульманский единственный Боже -
Аллах, Ар-Рахим – у него почти сотня имен…
- Пора перековывать меч на орало, замечу!
Ты вспомни хотя бы ту Тору, что ведала мать…
Мессия-спаситель, из рук моих взяв семисвечник,
Звездою Давида старался меня поучать.
- Чтоб дхармы достичь - тут твое самоедство излишне.
Доверься себе! Ты – не воин. Ты – райский цветок!
Расслабленно сидя, на флейте наигрывал Кришна,
В последние годы мой самый «приближенный» бог.
А я, положив пред собой тускло-светлую совесть,
Сжигая все страхи в священном алтарном огне,
Шептала: «Я честно стерплю, оживу, успокоюсь.
Но только, мой Боже, прошу, оставайся во мне…»
